что на точности никак не отразилось. И тем не менее! Шарп наморщил лоб. Кое-что он упустил. Что чувствует человек под ракетным обстрелом? Майор взглянул в небо. Полдень. Пора было возвращаться в город, чтобы успеть передохнуть до начала представления (офицеры Лёгкой дивизии своими силами поставили «Гамлета» в амбаре на окраине Френады). Ничего. Много времени то, что он задумал, не займёт.
Спустя час Шарп в компании сержанта Харпера маялся, ожидая, когда Джилиленд, люди которого суетились в шестистах метрах поодаль, просигналит о готовности. Харпер хмуро косился на командира:
– Мы свихнулись.
– Я тебя силком с собой не волок.
– Вашей жене, сэр, я поклялся присматривать за вами. Вот я здесь. Присматриваю.
Тереза. Стрелок встретил девушку два года назад в отряде гверильясов, плечом к плечу с которыми сражалась рота Шарпа. Французов Тереза ненавидела. Засада, удар кинжалом из-за угла – все средства подходили в её борьбе с врагами. С момента свадьбы прошло уже восемь месяцев. Из них вместе молодожёны провели едва ли десять недель. Ещё до женитьбы, полтора года тому, Тереза родила Шарпу дочь, Антонию. Малышка росла вдали от него, говорить училась на чужом языке, но Шарп обожал её, родную кровинку, как никого на свете. Он подмигнул ирландцу:
– Спокойно. Они же всегда мажут.
– Почти всегда, сэр.
Энтузиазма Джилиленда Шарп не разделял, но уважал. В роте же за эти дни ракеты сделались излюбленной темой для шуток. Да, снаряды редко попадали в цель, но при этом всегда летели в нужную сторону, хотя и подчас весьма извилистым путём. В идее Джилиленда имелось здравое зерно, без сомнения, однако проверить это можно было лишь одним способом. Стать мишенью самому.
Харпер сокрушённо поскрёб голову:
– Чем-чем, а ракетами по нам, ирландцам, ещё не пуляли!
Он вздохнул и тронул нательный крест.
Что делают сейчас ракетчики, Шарп себе хорошо представлял. Сбоку каждого снаряда имелся паз. Обслуга вставляла в этот паз направляющий шест, фиксировала во втулке, а на оставшемся отрезке паза обжимала металлическими губками.
Шарп усмехнулся. Конструкция малой ракеты предусматривала возможность крепления на ней наконечника пики. Каждый подчинённый Джилиленда возил такой наконечник в специальной кобуре на седле. Понятие о том, как управляться с подобным «ракетным копьём», да ещё и верхом на лошади, у горе- кавалеристов было очень смутное, и Шарпу нравилось дразнить капитана разговорами о необходимости отработки действий в конном строю.
– Фитили зажгли.
Комментарий на собственную смерть, вполне в духе Патрика Харпера.
Позади деловито мечущихся ракетчиков, у повозок особого устройства для хранения боеприпасов расселась рота Шарпа, с любопытством ожидая, чем кончится самоубийственная выходка командира.
Мгновения, пока пламя бежало по запальным шнурам, длилось целую вечность.
– Просто повторяй себе, что для парней Джилиленда даже дом в пятидесяти шагах – слишком крохотная мишень.
– Я – не дом, но тоже не мелкий, сэр.- в сержанте Харпере было почти два метра росту.
Шипение и дым возвестили о пуске снарядов.
– Спаси, Господи! – ирландец широко осенил себя крёстным знамением.
Шарп ухмыльнулся:
– Станет туго, за спиной стенка.
Невысокая оградка из дикого камня, у которой они стояли, была их страховкой на случай неожиданной меткости творений Конгрива.
– Как скажете, сэр.
Впервые Шарп наблюдал запуск ракет с позиции мишени. Отсюда они казались злобными буркалами неведомых демонов: тёмное пятнышко ракеты – зрачок, окружённый огненной радужкой выбивающегося сзади пламени. В глубине души, в той её части, где не находилось места разуму, родилось и росло иррациональное убеждение, что дьяволы высматривают именно Шарпа, и целят именно в Шарпа. Жуткое ощущение усиливалось воем, с этого места приобретавшим явственно потусторонний оттенок. Стрелок не выдержал и нырнул за ограду. Харпер, который, по-видимому, испытывал похожие чувства, сделал то же самое секундой раньше. Урча и стеная на разные лады, адские бестии пронеслись над низким забором метрах в двадцати от сжавшихся в страхе друзей.
Опомнившийся первым Харпер смачно выругался.
– То ещё удовольствие, а? – лицо Шарпа выражало неподдельное облегчение от того, что ракеты прошли стороной. Облегчение и азарт.
– Всё, что ли? – с надеждой спросил ирландец.
– Ещё один залп. Теми, что побольше.
Следующая партия ракет выстреливалась с пусковых установок на треногах. Джилиленд сейчас, должно быть, корпел над расчётами. Математика – точная наука, плохо сочеталась в понимании Шарпа с неуправляемой сущностью ракет. Джилиленд думал иначе. Вычисляя траекторию, он учитывал ветер (даже слабое дуновение сносило лёгкий деревянный хвост, разворачивая снаряд), длину направляющей (пока командир считал, канониры вовсю пилили шесты). Третьим фактором был угол возвышения пусковой установки, призванный компенсировать снижение ракеты к земле сразу после выстреливания. Современная наука в войне.
– Держите шапку, сэр!
Дюжина восемнадцатифунтовиков устремилась вперёд, разгоняя клочья дыма, истаивающие после первого залпа. Одна ракета ушла вбок, но прочие мчали единым чадным облаком.
– О, Господи! – Харпер схватился за крестик. Снаряд оторвался от остальных и летел прямо на Шарпа с ирландцем. Вой нарастал, разрывая барабанные перепонки.
– Ложись!
Харпер нырнул вправо, его командир – влево. Грохнуло так, что они не взвидели белого света, а земля заходила ходором.
– Иисусе! – отплёвываясь землёй и часто-часто моргая, Шарп сел.
Первое точное попадание за неделю. Ракета разворотила участок стены в аккурат между Шарпом и Харпером. Обломки направляющего шеста валялись вперемешку с диким камнем, исковерканный корпус ракеты чадил метрах в десяти. Пыль, разбавленная дымом, медленно оседала вниз.
Неудержимое веселье овладело друзьями. Кашляя и отряхиваясь, они хохотали, как сумасшедшие. Когда приступ смеха прошёл, Харпер встал на ноги и покачал головой, глядя на пролом в заборе:
– Слава Богу, что эта хлопушка была с ядром, а не с картечью…
– Страшно было? – жадно спросил Шарп.
– До чёртиков. – честно ответил Харпер, – Будь у меня полный живот, здесь смердело бы не только порохом.
Он поднял кивер и оббил о колено. Шарп не унимался:
– Выходит, есть прок от бирюлек Конгрива? А, представь, полный залп?! Да ещё шагов с пятидесяти?!
Горячность командира забавляла Харпера:
– Если бы, да кабы, сэр… Вам по душе эти игрушки к Рождеству, сэр, как я погляжу?
Фигура в синей форме скакала к ним, ведя вторую лошадь в поводу. Харпер надвинул головной убор и кивком указал на всадника:
– Крошка-капитан волнуется, не угробил ли нас.
– Это не Джилиленд – Шарп рассмотрел на коннике ментик.
Наездник преодолел ограду элегантно, словно барьер в манеже:
– Майор Шарп?
– Он самый.
– Лейтенант Роджерс, сэр. Штаб-квартира. Генерал-майор Нэн требует вас к себе.
