Шарп принял у лейтенанта поводья второй лошади и, перекидывая их через голову животного, спросил:
– Что стряслось-то?
– Вы, что же, ничего не слышали?
Шарп вставил ногу в стремя, Харпер помог ему взобраться в седло и подал кивер.
– Жуткая бойня в местечке под названием Адрадос. Подробностей не знаю, но в штабе все на ушах. Едем?
– Вперёд!
Сержант Патрик Харпер проводил взглядом удаляющихся офицеров и удовлетворённо кивнул. Выходит, слухи не врали насчёт Адрадоса. Такое беззаконие армейское начальство не может оставить без внимания. Виновников надо найти и сурово наказать. Для этого-то штабу и нужен майор Шарп, а майору Шарпу, хоть официально уже и не имеющему отношения к Южно-Эссекскому полку, обязательно понадобится сержант Харпер. Значит, очень скоро сержант Харпер получит возможность расквитаться с тварями, посмевшими покуситься на его веру и его Бога. Насвистывая, ирландец зашагал к роте. Близость возмездия приятно грела душу.
Глава 3
– Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт…
Генерал-майор Нэн, всё в том же халате, всё так же простуженный, стоял, отвернувшись к окну, бурча под нос слова, неподобающие честному пресвитерианину. Обратить внимание на Шарпа он соизволил только когда лейтенант Роджерс, доложившись, покинул комнату.
– Холодна?, как сердце инквизитора…
– Э-э… сэр?
– Комната, Шарп, комната…
Единственный стол в кабинете был завален картами, на которых, в свою очередь, покоились вперемешку пустые кружки, миски, табакерки, два надкусанных тоста, одинокая шпора и мраморный бюстик Наполеона, которому чья-то непочтительная рука (уж ни Нэна ли?) подрисовала углем залихватские усы. Генерал-майор подошёл к столу и опустился в кожаное кресло:
– Что вы слышали о побоище в Адрадосе? Ну же, порадуйте старичка, скажите, что ничего.
– Увы, сэр, кое-что слышал.
– Что именно?
Шарп в двух словах передал генерал-майору содержание проповеди френадского падре. Нэн слушал, прикрыв глаза рукой, а, когда стрелок закончил, простонал: «Господь всемогущий, как некстати!» выскочив из кресла, он забегал по комнате:
– Испанцы и так нас не празднуют, всё никак не могут забыть распри двухсотлетней давности. Даже тот факт, что мы проливаем кровь за их чёртову страну, не добавляет нам в их глазах привлекательности. Теперь же их траченные молью попы вопят с амвонов, что британские язычники насилуют всё, что исповедует католичество и носит юбку. Боже! Если в эту чушь крайне верят португальцы, то представляю, какой хай поднялся по ту сторону границы! Чего доброго, потребуют от папы римского объявить нам крестовый поход!
Он остановился и зажмурился:
– Получи эта история широкую огласку, помощи от испанцев нам не видать, как собственных ушей, а помощь их нам крайне, ох, как крайне, нужна!
Его прервал робкий стук в дверь.
– Войдите!
Штабной чиновник принёс Нэну какой-то документ. Генерал бегло просмотрел его и ворчливо заявил:
– Одного мало, Саймонс. Мне нужна ещё дюжина.
– Будет исполнено, сэр.
Когда тот вышел, Нэн лукаво подмигнул Шарпу:
– По грехам нашим воздаётся нам! Стоило мне сжечь бумажку от благороднейшего и умнейшего человека, чертова Главного капеллана, как на мою голову свалилась обязанность в письменном виде облизать каждого епископа и архиепископа, до которого только можно доплюнуть отсюда.
Голос его стал сюсюкающим:
– «Мы оповещены, Ваше толстопузое святейшество, о том, что натворили в Адрадосе какие-то висельники. Но это не наши висельники, а другие, и мы их, зуб даю, непременно найдём и медленно вывернем наизнанку. Крайне медленно.»
– Не наши висельники, сэр?
Генерал недовольно покосился на Шарпа:
– Конечно, не наши!
Схватив со стола бюст Наполеона, Нэн ткнул его в нос пальцем:
– Тебе-то, корсиканский выскочка, верно, хотелось, чтобы это оказалось делом рук наших балбесов? Ты бы мог тиснуть в своём завиральном «Монитэре» статейку об английских бугаях, кроющих всех испанок подряд. Может, это помогло бы тебе позабыть о тысячах придурков, брошенных тобою подыхать в далёкой России?
Он шваркнул бюст обратно на стол и шмыгнул носом:
– Чёрт!
Шарп ждал. Проезжая по улицам Френады, он видел, что штаб-квартира гудит, как растревоженный улей. Весть о происшедшем в Адрадосе всколыхнула это сонное царство, и приезд Шарпа, несомненно, был частью суматохи. Стрелка распирало любопытство, но спросить напрямую он не мог. Впрочем, генерал, очевидно, созрел для разговора и сам. Указав Шарпу на кресло у небольшого камина, он занял второе:
– Я в крайнем затруднении, майор Шарп. У меня есть задание, не сулящее ни почестей, ни выгод, и нет войск для его выполнения.
Шарп открыл было рот, но шотландец энергичным жестом отмёл его невысказанные возражения:
– Да, конечно, как так? Под рукой целая армия? Но у кого под рукой? У Бирисфорда…(Пока Веллингтон был занят дипломатическими играми на юге, войском ведал Бирисфорд) А где Бирисфорд? На севере, с португальцами. Времени искать его и кланяться нет. Обратись я к одному командиру дивизии, другие тоже пожелают узнать, в чём дело, а объяснений мне хотелось бы избежать. Я заведую штабом, то есть перекладываю бумажки и слежу, чтобы поварята не прудили в офицерскую похлёбку. В моём распоряжении собранный с бору по сосенке гарнизон Френады и… вы. А, если брать добровольцев, то лишь вы.
– Добровольцев, сэр?
Нэн елейно улыбнулся:
– Я предположил, что вы захотите вызваться добровольцем. Вы же доброволец, майор? Это не вопрос, это – приказ.
Шарп усмехнулся:
– Куда ж я денусь…
– Отлично. Вам известен некий Потофе?
Стрелок пожал плечами.
– А что вы слышали об армии дезертиров?
В памяти Шарпа смутно всплыло отступление от Бургоса: дождь, хлещущий, как из ведра; четыре сотни промокших до нитки голодных солдат, сгрудившихся в горелом амбаре, и чей-то горячечный шепоток, повествующий о войске лихих ребят-дезертиров, привольно живущих без офицеров с генералами и принимающих к себе любого желающего. Тогда, помнится, Шарп велел невидимому рассказчику заткнуться, а про себя подивился изощрённости солдатской выдумки. Выдумки?
– Разве это не байка?
– Увы, майор, крайне печальная правда.
