Сам Нэн почерпнул сведения о Потофе и его головорезах отчасти у адрадосского падре и гверильясов, доставивших несчастного во Френаду, отчасти – из бумаг Хогана. Около года назад, плюс-минус пару месяцев, среди гор южной Галисии объявилась шайка дезертиров. Заправлял у них бывший французский сержант. Настоящего имени его никто не знал, а он пышно титуловал себя «маршалом Потофе».
– «От чугунка ручка», если вольно переложить с французского, – ухмыльнулся шотландец, – Поговаривают, что он был поваром.
Повар или нет, но под его началом банда процветала. До тех мест не было дела ни наполеоновским командирам, ни Веллингтону. Запуганные крестьяне не рыпались, ряды «армии» пополнялись за счёт беглецов из английских, французских, испанских и португальских регулярных частей.
– Сколько же их, сэр?
– Бог знает. Называют от четырёх сотен до двух тысяч. По моим прикидкам – человек шестьсот или семьсот.
Брови Шарпа взлетели вверх:
– Внушительная цифра, сэр. Почему они подались на юг?
– Хороший вопрос.
Нэн извлёк платок, высморкался.
– Курсирует слушочек (ещё один чёртов слушочек!), будто зимой французы планируют захватить Браганцу, чтобы оттуда идти на Опорто. Чушь несусветная, но очень многим она кажется правдоподобной. Мол, после русской катастрофы Наполеону надо поддержать моральный дух своих лягушатников, а для этого сгодится даже такая завалящая победа, как захват севера Португалии. Возможно, это крайне дурацкое предположение достигло ушей Потофе. Как бы то ни было, он живенько послал своих англичан в Адрадос, где они разделались с небольшим испанским гарнизоном и полонили толпу бабья. Как следствие – Пиренейский полуостров точит ножи по наши души, думая, что вернулись времена религиозных войн.
– То есть, сэр, мы идём в Адрадос и выворачиваем ублюдков наизнанку? Медленно?
– Ах, если бы всё было так просто, майор! Есть загвоздка.
Нэн вздохнул. Выбравшись из кресла, он подошёл к столу, разгрёб документы, выудил небольшую книжку в переплёте чёрной кожи:
– Вы, когда приехали, видели здесь сухопарого лощёного господинчика с ханжеской рожей? Седого, долговязого?
Шарп кивнул. Нэн бросил ему книгу:
– Его творение.
Стрелок открыл новёхонький томик и прочитал на титульном листе: «Наставление юному офицеру с примечаниями для отправляющихся в Испанию». Автора звали сэр Огастес Фартингдейл, полковник. Стоила книга пять шиллингов. Пролистав, Шарп выхватил взглядом начало заинтересовавшей его фразы, окончание которой скрывалось на неразрезанном листе. Разделив страницы перочинным ножом, стрелок дочитал предложение и усмехнулся. Нэн увидел его ухмылку и потребовал:
– Вслух, пожалуйста!
– «…На марше следите, чтобы солдаты держали строй, пресекайте шум и непристойные выражения…»
Нэн хмыкнул:
– А ещё он рекомендует чаще водить нижних чинов на церковные службы. По его мнению, они от этого становятся кроткими и послушными. Думаю, сэр Огастес отлично спелся бы с моим приятелем Главным капелланом.
Шарп захлопнул книгу:
– А в чём загвоздка, сэр?
– Видите ли, Шарп, полковник Фартингдейл приволок с собой жену. Португалку. Славную девушку из приличной семьи, правда, папистку, но кого, кроме Главного капеллана, это волнует? Эта весенняя фиалка, скрашивающая осень нашего крайне доброго сэра Огастеса, изъявила желание съездить в Адрадос помолиться в тамошнем капище, где её и сцапал Потофе. Повар держит бедняжку в заложницах, грозя отдать на растерзание своим бандитам, если в радиусе десяти километров покажется регулярная часть. При этом сэру Огастесу предложено выкупить любимую всего-то за пятьсот гиней.
Стрелок присвистнул.
– Вот-вот. Однако полковнику сумма выкупа не кажется чрезмерной. Удивительно, на что только готовы пойти престарелые мужчины ради любви женщины на сорок лет моложе!
Несмотря на брезгливый тон генерала, Шарп уловил в его голосе изрядную толику зависти.
– Зачем же мерзавцам возвращать девушку, пусть даже за деньги, если она – залог их безопасности?
– Крайне разумное замечание, Шарп. Бог знает, что мне вам ответить. Дату и место передачи выкупа они назначили. Я хочу, чтобы деньги отвезли вы.
– Один?
– Можете взять товарища.
– Что с деньгами?
– Это забота сэра Огастеса. Он клялся-божился, что его жена – бриллиант, значит, пусть влазит в долги.
– Если всё же Потофе не отпустит леди?
Нэн запахнулся в халат и задумчиво поскрёб подбородок:
– Сомневаюсь, что вообще отпустит. Золото возьмёт, а отпускать… Он же не дурак. Едва я заикнулся об этом сэру Огастесу, полковник начал вяло петушиться, кричать, что отобьёт её… Насилу его разубедил. Как я уже говорил, Потофе не дурак, а два заложника лучше одного. Нет, там мне нужен боец, воин…
Стрелок помахал сочинением Фартингдейла:
– Он ведь тоже воин?
– Не смешите, Шарп. Из него воин, как из вас писака. Туда должны ехать вы. Как у них поставлена система охраны, подходы – всё это вы намотаете на ус по пути, и, если чудище откажется освободить прекрасную даму…
– Я её отобью, да?
– Именно. У сэра Огастеса кишка тонка, зато у него хорошо выходит очаровывать политиканов. Он – представитель нашего правительства при португальском. Его трепетно любят и Лондон, и Лиссабон. Он съел столько официальных обедов, что диву даёшься, как не растолстел. Жена его из семейки оч-чень высокопоставленной. Если с этой супружеской четой что-то случится, сами понимаете… Привезите девушку, Шарп, и мы посадим повара Потофе на горячую сковородку. Итак, вы ответите мне «Да!» или просто согласитесь?
Шарп отвёл взгляд. За стеклом дымили трубы на крышах домов Френады. Хочет стрелок или нет, ехать придётся. Генерал не верит в боевые таланты сэра Огастеса, но по поводу Шарпа у него сомнений нет. Лестно, чёрт возьми. Он улыбнулся:
– Мне ответить «Есть!» или «Так точно!»?
Нэн довольно хохотнул:
– Вам решать, вы же доброволец.
Да, он доброволец. Кроме того, он – солдат, а выручать попавших в беду женщин разве не первейший долг солдата?
Улыбка Шарпа стала ещё шире:
– Есть, сэр! Так точно!
В церквях Испании верующие молили Господа об отмщении разорителям Адрадоса, не ведая, что Он уже услышал их.
Глава 4
La Entrada de Dios.
