– А вот в Бретани нам схожая уловка помогла, – отозвался лучник.
– О, да ты и в Бретани был? Не только в Пикардии?
– Да, милорд. И служил там под началом очень умного человека.
– Вот как? И кто же он таков? – спросил лорд Аутуэйт, изображая заинтересованность, хотя уже подозревал, что зря затеял этот разговор.
– Уилл Скит, милорд, правда теперь он сэр Уильям. В ходе последнего сражения король посвятил его в рыцари.
– Уилл Скит? – переспросил его светлость уже с искренней заинтересованностью. – Ты служил под началом старины Уилла? На самом деле? Бог ты мой, сколько лет я о нем не слышал. Как он поживает?
– Увы, милорд, не слишком хорошо, – отозвался Томас и рассказал, что Уилл Скит, простолюдин по крови, сумевший, однако, создать и возглавить отряд лучников и ратников, наводивший ужас повсюду, где звучала французская речь, был тяжело ранен в Пикардии. – Его отвезли в Кан, милорд.
Аутуэйт нахмурился:
– Кан – это ведь во Франции, не так ли?
– Так француз его туда и повез, милорд. Но этот француз – наш друг, а в Кане живет знаменитый лекарь, умеющий творить чудеса.
В самом конце сражения, когда многие вздохнули с облегчением, думая, что пережили этот ужас, Скиту проломили череп, и когда Томас видел его в последний раз, его друг был слеп, нем и совершенно беспомощен.
– Уж не знаю, почему из этих французов получаются лучшие лекари, чем из наших англичан, – сказал лорд Аутуэйт с легкой досадой, – но похоже, что это так. Мой отец всегда так говорил, а уж ему частенько приходилось иметь дело с лекарями. Его изводил кашель.
– Этот человек еврей, милорд.
– Да, кашель с мокротой. И плечо сильно болело. Еврей? Ты сказал еврей? – Аутуэйт встревожился. – Я ничего не имею против евреев, – продолжил он, хотя и без особой убежденности, – но могу привести с дюжину веских доводов в пользу того, что к еврейскому лекарю обращаться не стоит.
– Правда, милорд?
– Ну подумай сам, приятель, разве неверные евреи могут прибегнуть к помощи наших святых? Или к целебным свойствам мощей? Или к целительной силе святой воды? Да что там, даже простая молитва им недоступна. Взять, например, мою матушку, у нее, бедняжки, сильно болели колени. Не иначе как оттого, что она много молилась. Так или иначе, но ее лекарь, человек набожный, посоветовал ей обернуть колени тканью, полежавшей на раке святого Кутберта, и молиться три раза в день. И это помогло! Помогло! А ведь никакой еврей никогда не предписал бы ей подобного лечения! А хоть бы и прописал, оно бы не помогло, потому как это было бы богохульством. По моему разумению, решение отдать беднягу Уилла в руки еврею было не самым удачным. Видит Бог, этот малый заслуживает лучшего! Он заслуживает лучшего, несомненно заслуживает. – Лорд укоризненно покачал головой. – Одно время Уилл служил моему отцу, но он слишком сообразительный малый, чтобы проторчать всю жизнь в захолустье, на шотландской границе. Тут, видишь ли, особо не развернешься. Богатеев мало, грабить некого. Вот он и отправился повидать свет да попытать счастья на свой страх и риск. Бедняга Уилл!
– Этот еврейский лекарь вылечил меня, вылечит и его, – упрямо заявил юноша.
– Нам остается только молиться, – промолвил его светлость, не обратив внимания на последние слова Томаса, причем сказал он это тоном, наводившим на мысль, что молитва наверняка окажется бесполезной. Однако спустя мгновение он неожиданно повеселел. – Ага! Кажется, наши друзья зашевелились!
Вновь забили шотландские барабаны, и воины вдоль всей вражеской линии продевали руки в лямки щитов, опускали забрала и брались за мечи. Похоже, увидев приведенных из тыла лошадей, они и вправду решили, что англичане готовятся к бегству, а переход половины лучников во вторую шеренгу посчитали свидетельством того, что у них закончились стрелы. Однако шотландцы все равно решили атаковать не в конном строю, а пешими. Они знали, что даже немногочисленные лучники очень опасны для лошадей, ибо раненые, взбесившиеся от боли животные легко могут обратить конную атаку в хаос.
Шотландцы, видимо чтобы поднять себе боевой дух, шли вперед с громкими криками, но когда они добрались до отмеченного множеством мертвых тел места, где захлебнулась их предыдущая атака, а стрелы им навстречу так и не полетели, уверенности у них прибавилось.
– Еще рано, ребята, пока не надо. Подождите, – приговаривал лорд Аутуэйт, взявший на себя командование лучниками на правом крыле.
Лорды Перси и Невилл уступили это право более опытному командиру, предпочтя остаться со своими ратниками. Его светлость постоянно поглядывал через поле в сторону левого крыла, где напротив наступавших шотландцев стояли его собственные люди, но особо не беспокоился, ибо между ними и врагом находился овраг. Войска, расположившиеся в центре, по-прежнему могли закрепиться за каменной оградой, а стало быть, именно здесь, на ближней к Дарему стороне склона, англичане были наиболее уязвимы.
– Нужно подпустить их поближе, – наставлял он лучников. – С этими бедолагами необходимо покончить, покончить раз и навсегда.
Лорд Аутуэйт, в такт биению шотландских барабанов, нетерпеливо постукивал пальцами по луке седла, дожидаясь, когда первая шеренга шотландцев подойдет не менее чем на тысячу шагов.
– Эй, лучники! – воскликнул он, когда решил, что враг уже достаточно близко. – Ребята, которые в первой линии. Стреляйте!
Примерно половина лучников, те, что оставались перед английским фронтом, натянули луки и выпустили первые стрелы. Шотландцев это побудило бежать быстрее: они хотели поскорее преодолеть опасное расстояние и схватиться с врагом лицом к лицу.
– А теперь все! Все лучники! – выкрикнул лорд Аутуэйт, и те стрелки, которые стояли позади ратников, подняли луки и принялись стрелять по дуге через головы своих товарищей.
К тому времени шотландцы приблизились настолько, что промахнуться было мудрено и последнему неумехе. Томас слышал, как звенели наконечники о металл, как глухо ударялись стрелы о щиты, однако чаще всего раздавался звук, похожий на звук мясницкого топора на скотобойне. Приметив рослого воина с поднятым забралом, юноша прицелился и всадил стрелу ему в горлу. Следующая угодила в перекошенное от ненависти лицо дикого горца. Третья стрела, видимо из-за скрытого дефекта, расщепилась, и спущенная тетива отбросила ее в сторону. Томас торопливо смахнул с тетивы кусок оперенной щепки, наложил новую и всадил ее в очередного лохматого и клокотавшего ненавистью дикаря.
Неожиданно сидевший верхом и призывавший своих к атаке шотландец зашатался в седле, ибо в него угодили сразу три стрелы. Томас поразил шотландского ратника в грудь, пробив кольчугу, кожу, кость и плоть. Его следующая стрела вонзилась в щит. Смерть собирала свою обильную жатву, но шотландцы заставляли себя двигаться навстречу убийственному стальному ветру.
– Спокойно, ребята! Спокойно! – выкрикнул какой-то опытный лучник, заметив, что его товарищи судорожно дергают тетивы, что снижает убойную силу их луков.
– Продолжайте стрелять! – велел лорд Аутуэйт. Его пальцы по-прежнему постукивали по луке седла, хотя шотландские барабаны начали сбиваться с ритма. – Молодцы парни! Прекрасная работа!
– По коням! – приказал лорд Перси. Шотландцы, поняв, что их обманули и стрел у англичан хватает, оказались на грани отчаяния, и непременно надо было этим воспользоваться. – По коням!
Рыцари и ратники торопливо взбирались в седла, пажи и оруженосцы вручали им длинные тяжелые копья. Рыцари вставляли в стремена носки кованых сапог и с лязгом опускали забрала.
– Стреляйте! Стреляйте! – не унимался лорд Аутуэйт. – Давайте же, ребята!
Стрелы разили без пощады. Раненые шотландцы взывали к Богу, призывали своих матерей, но оперенная смерть продолжала настигать их. Какой-то воин с гербом Стюартов изрыгнул розовый туман крови и слюны. Он упал на колени, ухитрился встать, сделал шаг, упал снова, пополз вперед, выплюнул еще больше кровавой слюны, и лишь после того, как угодившая ему в глаз стрела прошила мозг и застряла в основании черепа, рухнул навзничь, словно сраженный молнией.
Потом настал черед боевых скакунов.
– За Англию, короля Эдуарда и святого Георгия! – воскликнул лорд Перси. Запела боевая труба, и всадники, бесцеремонно оттеснив лучников в сторону, выставили вперед длинные копья.
Под копытами громадных коней задрожала земля. Закованных в броню всадников в атаку пошло совсем
