Соня присела за стол. Что можно написать незнакомому человеку? Но ведь надо что-то обязательно сделать! Варвара, бойкая во всем, вдруг проявила нерешительность. Почему она не поехала в Париж, ведь сама предложила сопровождать их с Виктором? Соня видела только одну причину: Варя испугалась новой встречи с Гастоном. Но ведь она страдает! Какая боль звучала в ее словах, когда она почти кричала, что загубила свою любовь. Но ведь и горничная Жизель говорила, что месье Леду до сих пор помнит «русскую мадемуазель». И если он даже не клюнул на красавицу горничную, значит, его душа все еще грустит о Варе.
Нет, решено! Если даже Варвара не решится приехать в Париж, Соня должна уговорить месье Леду поехать в Москву. Они могли бы поехать все вместе, когда Соня с Виктором будут возвращаться на родину.
Девушка подумала и написала:
В эту минуту вернулись Виктор с месье Гиро – оба довольные друг другом. Начали прощаться. Мишель Гиро склонился над ручкой Сони:
– До встречи мадемуазель! Простите, не имею честь знать ваше имя.
– Софи Ленотр, – на французский манер представилась девушка.
– О! – глаза директора удивленно округлились. – Вы не из рода великого садового архитектора Ленотра?
– Я? – Соня подняла на директора изумленные глаза. – Не знаю… Мой прадедушка когда-то приехал из Парижа в Россию. Теперь мы живем в Москве.
– Ах, Боже мой! – Директор воздел руки к небу. – Мне в последнее время так везет на старинные фамилии! – Лицо Мишеля Гиро горестно скривилось. – Та оперетта, что провалилась, была написана представительницей старинной фамилии.
– Кем же? – осведомился Виктор, видно, он все-таки понимал разговор.
– Вы не поверите, месье, я не знаю! Композиторша сохранила тайну. Никто не знает ее имени. Она попросила называть себя просто Несравненной. Но с ней в наш театр пришли беды!
Директор снова воздел руки к небу и упал на стул.
Виктор не стал выслушивать далее горестные вопли и, подхватив Соню под руку, потащил к выходу.
Соня шла, как загипнотизированная. Слова директора поразили ее. Несравненная – так звали саму маркизу де Помпадур. Но та давно мертва. Отчего живая дама взяла вдруг себе такой странный и говорящий псевдоним?!
И… Соня снова вспомнила свой странный сон. Мадам Ле Бон, гадавшая Помпадур, говорила в том сне, что хочет встретиться с Соней. И даже место назначила – вот этот самый театр «Варьете». Да что же все это значит?! У Сони голова кругом идет. А тут еще Виктор яростно и ревниво шипит:
– Зачем тебе понадобился этот писака?
– Я просто хотела… – начала Соня и осеклась.
Прямо напротив служебного входа остановилась карета. Дверца открылась. К ней подошла женщина. Повернулась к Соне. Улыбнулась приветливо и радостно помахала рукой.
У Сони ноги подкосились.
Это была мадам Ле Бон – такая, какой она виделась девушке в странных снах. И она поприветствовала девушку так, словно говорила: «Ну наконец-то я тебя дождалась! Молодец, что приехала!»
– Кто это? – прошептала Соня.
Швейцар тут же услужливо подсказал:
– Это мадам Лебоне. Она – смотрительница музея Версальского дворца. Она часто бывает в нашем театре.
Виктор, осуждающе покачав головой, потащил Соню к фиакру.
– Да что с тобой?! – шипел он. – То мужчиной интересуешься, то дамой! А говорила, знакомых в Париже не имеешь! И почему директор вспомнил о Помпадур и Ленотре?! Они-то здесь при чем?
Соня молчала. До нее только сейчас дошло: ведь это может оказаться правдой. Ленорова может быть из рода тех самых Ленотров. И тогда великий архитектор, создатель знаменитого Версальского парка, действительно может быть ее предком. Но что это дает? Конечно, Ленотр мог знать множество тайн, но ведь он жил за сто лет до маркизы Помпадур, а значит, его тайны ничем с записками маркизы не связаны. И при чем тут таинственная Несравненная – она-то откуда взялась?!
Надо во что бы то ни стало поговорить еще раз с директором. Должен же он хоть что-то знать о женщине, которая в наше время называется как легендарная Помпадур. Или поговорить с Гастоном Леду? Ведь месье Гиро сказал, что оперетта, сочиненная этой Несравненной, была по пьесе Леду.
Но в первую очередь надо пойти в музей Версаля – там же работает мадам Лебоне. Соня вздрогнула, как от удара: вспомнились слова мадам Ле Бон из сна: «Не забудь, я сменила фамилию!» Конечно лее! Лебоне – это Ле Бон, только без аристократической приставки «Ле» – она после революций не в моде…
Голос Виктора вырвал девушку из транса:
– Соня, милая! Да что е тобой?! Ты слышишь меня?
Оказывается, они уже едут к отелю. Соня сидит в фиакре, а Виктор, забыв про свою ревность,
