Загадки первых русских князей

помогать Никифору, изображается как безумный авантюрист и грабитель, каковым его, впрочем, считает и Повесть временных лет. Правда, та же летопись описывает, с каким равнодушием отнесся Святослав к дарам, присланным ему греками, желавшими, якобы, примирения с ним. Но позже «бессребреник» Святослав, заключая договор с греками, клянется именем «Волоса, скотья бога», то есть именем бога богатства. Летописец следует традиции изображения Святослава, идеальным князем-воином, чуждым мелочных, денежных забот. Каким был Святослав на самом деле, определить трудно. Например, под 6472 (964) годом летописец сообщает, что перед каждым походом Святослав обращался к будущему врагу со словами: «Хочу на вас идти». Описание же самих походов показывает, что обычно Святослав нападал внезапно, без предупреждения.

Если согласиться с византийскими хронистами, уверенными, что русы появились в Болгарии в роли простых наемников Византии, нанятых за 15 кентинариев, мы неизбежно столкнемся с некоторыми противоречиями. 15 кентинариев — много это или мало? На первый взгляд может показаться — много. Известно, что 1 кентинарий = 100 литр = 7600 номисм (солидов) = 91 200 милиарисиев. Это около 455 кг золота. Если сложить общую стоимость «даров», полученных Ольгой и ее окружением в Константинополе, то получится около 2900 милиарисиев, а 15 кентинариев = 1 368 000 милиарисиев.

Однако сравнивать эту сумму следует с тогдашними расценками оплаты труда наемников. А. Чертков определил, что плата греческого солдата-наемника составляла от 20 до 50 солидов (номисм) (золотых монет) в год, а каждый из русов, участвовавший в войнах византийцев с арабами, получал ежегодно по 30 солидов. Исходя из того, что, как он считал, одна литра золота равнялась 72 золотым солидам, А. Чертков пришел к выводу, что, «если положить, хотя по 30 солидов на каждого из Святославовых Руссов, то всей заплаченной Никифором суммы станет только на 3600 человек»^{266}. Таким образом, 15 кентинариев кажутся более чем скромной суммой. Возможно, это задаток, аванс, выданный людям Святослава. Однако это предположение вызывает сомнение. В этом случае византийцы должны были бы планировать длительное пребывание русов на Балканах, что явно не входило в планы греческой стороны.

Любопытно то, что хотя Повесть временных лет и сообщает о двух появлениях Святослава на Балканах (в 6475 (967) и 6479 (971) годах), летописец отмечает, что Святослав в 6476 (968) году «с дружиной быстро сел на коней и вернулся в Киев». Учитывая, что русы прибыли в Болгарию на ладьях, становится ясно, что, явившись в Киев верхом, Святослав оставил флот и основные силы в Болгарии. То, что армия русов во время поездки Святослава в Киев оставалась на Балканах, следует и из рассказа, содержащегося в «Истории Российской» В. Н. Татищева, составленного на основании имевшихся у него источников о воеводе Святослава Волке, воевавшем с болгарами в отсутствие Святослава^{267}. Правда, Скилица сообщает, что «на пятом году царствования Никифора в августе месяце 11 индикта они (русы. — А.К.) напали на Болгарию, разорили многие города и села болгар, захватили обильную добычу и возвратились к себе. И на шестом году его царствования они опять напали на Болгарию, совершив то же, что и первый раз, и даже худшее»^{268}. Однако современник Лев Диакон пишет только об одном походе Святослава на Балканы, и, судя по его описанию, он уверен, что русы за три года ни разу не покинули Болгарию. Кроме того, слова Скилицы о том, что «они опять напали на Болгарию» можно понимать и как «начали боевые действия после некоторого перерыва». Итак, со времени своего первого появления в Болгарии в 968 году русы ее не покидали вплоть до поражения в войне с византийцами в 971 году. Если даже и предположить, что Святослав заплатил наемникам по средней стоимости (30 солидов в год), то, учитывая, что русы воевали 3 года, число наемников (3600 —?) следует сократить еще в 3 раза.

Между тем численность войска русов была значительной. Лев Диакон сообщает, что Святослав поднял на войну с болгарами «все молодое поколение тавров (русов. — А.К.). Набрав, таким образом, войско, состоявшее, кроме обоза, из шестидесяти тысяч цветущих здоровьем мужей, он вместе с патрикием Калокиром, с которым соединился узами побратимства, выступил против мисян»^{269}. У последующих византийских хронистов, писавших о балканских войнах Святослава, появилось стремление увеличить численность армии Святослава, воевавшей с болгарами, а позднее и с византийцами. Например, Скилица сообщает, что в битве под Аркадиополем полегло почти 308 000 русов. Далее он отмечает, что в битве под Доростолом участвовало еще 330 000 русов^{270}. Так что, если прибавить к этому числу убитых в других, более «мелких» стычках, то получится, что Святослав привел на Балканы более 700 000 русов. Разумеется, эти цифры изрядно преувеличены. Повесть временных лет оценивает численность воинства Святослава скромнее. В 6479 (971) году Святослав сообщил грекам, что численность его армии составляет 20 тысяч человек, но «десять тысяч он прибавил, ибо было русов всего десять тысяч». Правда, такова была численность русов после трех лет войны. В начале похода армия Святослава была, вероятно, более значительной, и, хотя численность армии русов, указанная Львом Диаконом, несколько преувеличена, сумма в 15 кентинариев является недостаточной для найма армии, способной завоевать Болгарию. Недаром полководец Никифор Фока не решился сам начать войну с болгарами.

Без сомнения, Калокир прибыл к русая с целью склонить их к войне с болгарами, но мизерность суммы, привезенной им с собой, заставляет нас отказаться от представления о Святославе, как о наемнике Византии. Переданные через Калокира деньги были скорее подарком от византийского императора русской знати. Калокир прибыл не вербовать русских наемников, а договариваться с русской правящей верхушкой о выступлении против болгар. Просьба Византии была продолжением дружественных отношений между двумя странами, установившихся после заключения мирного договора 944 года и проявившихся в визите Ольги в Царьград и в участии русских дружин в войнах греков с арабами.

Но если Святослав не был наемником Византии, а в Болгарии он появился в результате договоренности с греками, то, следовательно, у русской стороны имелся свой интерес и свои цели на Балканах. На Руси несомненно понимали все выгоды приобретения болгарских земель, куда «стекаются все блага: из Греческой земли золото, паволоки, вина и различные плоды, из Чехии и Венгрии серебро и кони, из Руси же меха и воск, мед и рабы». Историки, несогласные с взглядом на Святослава, как на авантюриста, склонны видеть в нем серьезного, даже великого государственного и военного деятеля, защищавшего на Балканах национальные интересы Руси — территориальные, торговые, культурные и др.

Не осталось без внимания исследователей и сообщение Льва Диакона о том, что Калокир во время переговоров со Святославом затеял самостоятельную игру и уговорил Святослава «собрать сильное войско и выступить против мисян (болгар. — А.К.) с тем, чтобы после победы над ними подчинить и удержать страну для собственного пребывания, а ему помочь против ромеев в борьбе за овладение престолом и ромейской державой. За это Калокир обещал ему огромные, несказанные богатства из царской сокровищницы»^{271}. Из этого сообщения следует, что Святослав с самого начала был не просто самостоятельным, но и враждебно настроенным не только по отношению к Болгарии, но и к Византии, и, одновременно с болгарами, начал войну и с греками. Но какие же он тогда преследовал цели? Размышляя над этим, некоторые историки пришли к выводу, что Святослав хотел завоевать Византию, создать колоссальную славяно-византийскую империю и направить течение мировой истории в новое русло.

Действительно ли планы Святослава на момент вторжения в Болгарию простирались так далеко? Относительно размаха боевых действий Святослава Повесть временных лет сообщает, что уже в 6475 (967) году Святослав захватил 80 городов по Дунаю. Из этого сообщения, казалось бы, можно сделать вывод о том, что Святослав, кроме болгарских, захватил даже несколько византийских городов. Однако к этому сообщению летописи следует отнестись критически. Еще М. С. Дринов обратил внимание на то, что у Прокопия Кесарийского имеется сообщение о том, как император Юстиниан в VI веке воздвиг на берегу Дуная до 80 укреплений. «Мы не сомневаемся, что это свидетельство Прокопия как-нибудь дошло до русского летописца, который из него позаимствовал свои 80 городов «по Дунаеви»^{272}. Наиболее аргументированной нам кажется версия о том, что слова летописца о «80 городах по Дунаю» следует понимать не в прямом смысле слова, как 80 городов, расположенных вдоль побережья Дуная, но как 80 городов в придунайской области или области Дуная, то есть в Северо-Восточной Болгарии. Таким образом, в первый свой поход на Болгарию Святослав завоевал нынешнюю Добруджу. Завоевание этой области и было его целью в этой войне.

Приобретение Добруджи являлось крупным успехом. Город Доростол, например, в котором Святослав