под ваше начало полки построены! — немного раздумав, добавил: — Все девять!
— Сколько в строю сабель?
— Две тыщи пятьсот… Не густо.
— К тем саблям прибавь столько же пик. Будет вдвое больше.
И приказал подозвать к себе командиров полков. Командиры слушали Платова не прерывая. Лица у всех сосредоточены.
— Головным пойдет… — Матвей Иванович сделал выдержку, посмотрел на Грекова, зятя своего, мужа младшей дочери Марии. Тот уж взял было под козырек, но атаман перевел взгляд на Власова. — Тебе идти, Максим Григорьевич, впереди. Дорога тобой разведана, только сегодня гулял за Колочей…
— Дозвольте идти моему полку? — с опозданием спросил Харитонов. Он смотрел на Платова спокойным взглядом, но в этом спокойствии чувствовалось решительное мужество.
«Этот не подведет, сделает все, что нужно. Сам шагнет в атаку первым и мертвого поднимет».
— Слушай далее, Максим Григорьевич, продолжал Платов, обращаясь к Власову. — Кроме своего полка возьми под начало еще три: Андрианова, Чернозубова и Перекопский. Держи направление на Бородино, но в него не лезь, обойди справа. Будет жарко, но не вздумай дрогнуть. Под твоим заслоном должен проскочить с полками Николай Васильевич, — Платов перевел взгляд на Иловайского, и тот понятливо склонил голову. — А за ним и правей будет идти Денисов. Я ж с атаманцами в середине лавы. По моему сигналу первыми за авангардом вступают в сечу полки Жирова и Победнова. А на заходящем крыле будет твой полк, Балатуков. Он лаву должен прикрыть справа…
— Зачем, атаман, обижаешь? Зачем мой полк не в лаве? Что худого сделали мои люди? — с жаром заговорил татарин Балатуков.
— В полку твоем много молодых всадников. Нельзя их сразу в сечу.
Балатуков нетерпеливо стеганул плетью по голенищу мягкого, без каблуков сапога.
— Конников Уварова из вида не упускать, — продолжал Платов. — Они левей вас. Беззубово тоже обойдем, чтобы выскочить к дороге на Колоцкий монастырь. Но к монастырю не идти, всем сделать поворот налево, в сторону деревни Валуево. Там самое уязвимое место для французов, тыл их армии. Вот и ударим по нему. А Балатуков на заходящем крыле должен пройтись по обозам, что на дороге. Вот и все. А теперь — к казакам. Хочу напоследок с ними погутарить.
Матвей Иванович выехал к средине строя.
— Казаки! Сыны славного тихого Дона! Настал наш час решительного сражения с проклятым врагом. С лета мы отступали, бились на каждой версте, но не смогли сломать вражью хребтину. Вы слышите, какое кипит там сражение? Не на жизнь, а на смерть бьются русские солдаты. Они сражаются за правое дело, за землю русскую, за Волгу-матушку и наш Дон-батюшку. Бунапарт этот… — тут Матвей Иванович запустил такое междометие, что даже служивые казаки, искушенные в фольклорных оборотах, прыснули в кулак. Ай да атаман-батько! А молодые несмышленыши раскрыли рты от изумления.
— Вот что он хочет и все получит этот Бунапарт. Гутарить долго не можно. Гутарить будем опосля, а сейчас нас ждет великое сражение.
Все увидели, как по дороге несколькими колоннами потекли в сторону Колочи полки гусар и драгун корпуса Уварова. Впереди скакали всадники в красных мундирах. Это были гвардейцы генерала Орлова- Денисова.
Матвей Иванович набрал в легкие побольше воздуха и во весь голос, остерегаясь, однако, чтоб не сорваться, прокричал, как в молодые годы:
— В полковые-е колон-ны-ы!.. На неприятеля-я!.. За мной, марш-марш!
Первыми Колочи достигли разведывательные дозоры подполковника Андрианова. В это время через реку переправлялись орудия, приданные корпусу Уварова. Первая пушка, достигнув середины реки, погрязла в илистое дно и засела. Расчет второй попытался ее объехать, но едва взял в сторону, как кони, а вместе с ними и пушка завязли, и сколько артиллеристы ни бились, сдвинуть с места не могли. Ездовые неистово стегали лошадей, понукали, стоя по грудь в воде, пытались орудия толкать, но они были словно на привязи.
— Где тут еще броды? — подскакал к Андрианову Иловайский.
— Правей, за Малым есть. Сам разведывал.
— Власов! — оглянулся генерал на командира полка, — Веди своих туда! Там переправляйся, не мешкая! Остальные полки пойдут за твоим!
— Выполняю! — ответил Власов и увлек всадников полка по берегу Колочи к деревеньке Малое.
Подоспевший Платов выслушал Иловайского, одобрил:
— И сам скачи туда. Переправляйся с полками Власова да Харитонова и веди их на Беззубово, как предусмотрено планом. А грековцы помогут артиллеристам. Не можно орудия оставлять без помощи.
Выбравшись на возвышенность, Матвей Иванович огляделся. Первое, что он увидел, была схватка кавалеристов у Беззубово. И еще увидел правей деревни французскую батарею, стрелявшую в сторону конников Уварова.
— Греков! Тимофей Греков! — увидел он неподалеку от себя подполковника. — Что хочешь делай, а орудия из реки вон на берег и расстрелять французские пушки!
— А ну, братцы, за мной! — Греков соскочил с коня и бросился в реку к орудиям. За ним поспешили десятка два казаков.
Дно Колочи оказалось столь илистым, что не только проваливались колеса пушек, но вязли и ноги.
Казаки и артиллеристы словно мухи облепили орудия, толкали, кричали, выбиваясь из сил, почти на руках выволокли их из реки, а затем подняли по крутому откосу наверх.
— Замечаешь, капитан, французские пушки? — Греков указал плетью на дальнюю опушку леса: там вспыхивали частые облачка. — Это они бьют по вашим гусарам! Заставь их замолчать!
— Знаю! — ответил капитан. — Сейчас и пальнем. Суетившиеся до того у орудий солдаты замерли, и старший доложил о готовности.
— Заряжай! — высоким голосом прокричал команду капитан. — Наводи! Фейерверкеры, подносить фитиль!
Орудия ударили со звоном одно за другим. Ядра удачно угодили прямо на позицию французской батареи.
— Отменно! — произнес капитан неуставное. — Молодцы, братики! Заряжай еще!
Между тем кавалерийские полки Уварова, переправившись через Колочу, устремились к Беззубово. У деревни им преградила путь бригада из дивизии Орнано. За кавалерией выстроился в каре 84-й линейный полк и еще батальон пехоты.
Вначале схватились кавалеристы. Не выдержав удара русских, французы ускакали прочь. На луговине остались лежать убитые и раненые. Обогнув пехотные каре, конники отступили за речку Войну по единственно доступному здесь переходу, по плотине.
Трижды гусары бросались на пехоту и — безуспешно. Неприятель держался стойко. Он подпускал всадников на полусотню шагов, затем обрушивал на них густой огонь своих ружей, и, не выдерживая огня, гусары отступали.
Пока шла перестрелка, подполковник Власов с четырьмя полками стремительно несся к французской батарее. На полпути им повстречался неприятельский разъезд — эскадрон. Казаки ударили по нему с такой яростью, что почти всех уничтожили. Чудом спаслись единицы.
Потом атаковали французскую батарею, которая вела огонь по гусарам. Налет был внезапным, неприятельская прислуга не успела даже развернуть орудия. Одно, однако, сумело ударить картечью, выстрел задел край атаковавших, и несколько казаков тут же пали.
Увидев успех авангарда, Платов во главе атаманского и остальных полков направил коня к реке.
— Батяня, может, лодку пошукать? — подоспел Иван. — А то вымокнете, занеможется в пояснице.
Не удостоив сына взглядом, Матвей Иванович ответил строго:
— Встань в строй, есаул! — И демонстративно направил коня в реку.
Вода на середине Колочи дошла до седла и выше. Выбрался по пояс мокрый.
— За мной! — обернулся он к полку и хлестнул коня. Теперь он окончательно утвердился в своем
