прячась за Ворона, и когда пуля просвистела, вырвав кусок кожи с плеча куртки, неловко рубанул по крепкой шее стрелявшего в меня бойца, но клинок вывернулся из руки… Ворон вынес меня за заставу. Сзади стрельба еще более участилась, это дружинников добивала группа Версты…
К Лосиному броду подошли к полудню, долго добирались, не спеша, знали, что погони не будет. Нет, в принципе догнать могли, но дружинники большинством побиты, и как я потом узнал, вся верхушка власти в Совхозе тоже. Во дворах у совхозских, кое у кого имелись свои лошадки, но кто главную драгоценность семьи под пули подставит? Пока добирались, Митька рассказывал о своих приключениях.
Подобрались они к дому с тыла, собака – здоровый волкодав, сидела на цепи, гости в доме, мало ли? Отлить захотят, а тут кобель, неувязочки могут возникнуть. А гости в доме у старосты собрались важные (вот почему Верста призадумался, когда узнал чей дом придется потрошить), купец за солью приехал, да голова дружинный с помощником. Антоновские охотники враз волкодава подстрелили из луков, он и гавкнул всего пару раз, а они уже к дому спешат, поторапливаются. В горнице дым коромыслом, бабы еле успевают закуски подавать и тут наши в дверях нарисовались… Моментом пьяных дружинников в ножи взяли, хозяина и его сына дубинками упокоили. Бабы в визг, но Верста их быстро угомонил – прирезал хозяйку и сказал, что прибьет каждую, кто будет визжать. А купца быстро выпотрошили, что там у него Верста забрал Митька не знал, он себе бомбы нашел, у купца в мешке были спрятаны. Ну и еще кой чего подобрал – объяснил Митька как-то туманно…
Расположились мы, значит, у брода. Раненных перевязали, семь человек их оказалось да троих пристрелили насмерть… Пора трофеи делить. Хуторским отдали телегу с товаром и двух лошадей. Митьке достался дробовик и новая куртка. Ну, это помимо его собственных трофеев… Блин, нехорошо присматривается Верста к моему Ворону… Я, смотря на Версту, показательно снял «тулку» с плеча, и он отвернулся… Освобожденные и захваченные девки табунились в стороне, ну мне они пока не светят, так что я развернулся независимо, и, ведя Ворона в поводу, позвал Митьку…
Пока мы добираемся до дома, хочу рассказать о мыслях, пришедших в голову сегодняшней ночью… А нет, придется подождать, я услышал чьи-то торопливые шаги. Сзади, позвякивая так и не снятыми кандалами, нас догонял складской узник, а я-то про него совсем забыл…
– Ты чего здесь забыл? – несколько грубовато спросил я.
– С вами пойду. У вас в поселке кузнец есть? Или может, слесарный инструмент какой?
– Найдем, – самодовольно вмешался Митька.
А кандальный продолжал:
– Делать мне с антоновскими нечего. Они уже поглядывали – прикидывали, как в раба меня приспособить. Но пока баб делили, я в кусты, и тихим сапом за вами подался.
– У нас тоже рабы есть… у Азиза, – заметил я.
Митька, глядя на вытянувшееся лицо страдальца, тихо прыснул, но сказал кандальному:
– Да ладно ты, шутит он.
Ведя коня в поводу, я искоса поглядываю на нашего спутника. Когда освобождал его, было темновато, да и некогда вглядываться. Мужик лет сорока, среднего роста, волосы с проседью очень худой и голодный… А тот все тараторит:
– Да мне ребята только до тракта добраться… И видя, что я отторачиваю котомку от седла, смущенно добавил:
– Ну, и еды немножко…
Я достал кусок вяленого мяса и пару картофельных оладий, слипшихся в комок.
– Как тебя зовут? – спросил я, протягивая ему еду.
– Юрий. Юрий Петрович, – поправился он.
Надо же с отчеством, то ли фельдшер, то ли механик. Пока он на ходу ест, и мы шагаем в сторону дома, расскажу о догадках, пришедших ночью…
О Версте сложилось мнение, что тараканы в башке у него водятся. Совсем безбашенный! А мне теперь думается, что он просто рисковый мужик.
Ведь, когда он узнал, у кого дома его дочь, он мог бы свернуть операцию, договориться по-хорошему: пусть без калыма её берут, зато вроде по любви, с сыном старосты, в хорошем доме…
Но нет, Верста рискнул, выбил всю верхушку Совхоза, дружинников, и ослабил совхозских, забрав верховых и самых крепких общественных лошадей.
Хороший конь у нас дороже соли по весу идет. Вот из-за соли как раз Верста и начал действовать. После катастрофы, в трех километрах от Совхоза соляной источник забил. Ну, остатки населения, пока своих похоронили (спаслось не более каждого десятого, как и везде, кроме городов, там намного меньше). Пока еду делили, некогда было заняться источником. Но вот тушенку – консервы подъели, глянь, скоропортящиеся продукты хранить невозможно, холодильники не работают, а для копчения соль нужна, вот и прибрали совхозские соляной источник к рукам.
Вы спросите – откуда я знаю? Да все дед, Максим Андреич рассказывал, да и отец из рейдов байки привозил. Теперь, я думаю, антоновские попытаются отбить соляной источник, собственно нам не холодно, не жарко от этого финта Версты, если отобьют антоновские, им за соль платить надо будет… Вот помянул старого черта – он тут как тут… Дед, пристроившись на пенечке, с критичной ухмылкой посматривал в нашу сторону.
– Здорово живете страннички, никак трофеев надыбали? – загнусил старый.
Я (смущенно):
– Да вот Ворона привел…
– А, обменял на мой велосипед, – понятливый дедушка покивал головой и вдруг без перехода, зло глядя в глаза:
– А ты понимаешь, придурок, что завтра приедут совхозные, человек тридцать, вас повесят и меня, старого дурака, вместе с вами, и никто из наших не вступится! Да, да, Митька, не смотри, твоего папашу, если будет выступать, тоже вздернут…
– Дед, совхозным не до нас будет, там в основном антоновские были, – и я рассказал, как мог всю цепочку событий за последние сутки.
– А это еще кто? – спросил старый, недоуменно поглядывая на кандалы на руках бывшего узника.
– Юрий. Юрий Петрович, химик и механик-любитель, по совместительству, ваши ребята меня из плена освободили…
– Так ребята, некогда лясы точить, – дед достал котомку с припасами, спрятанную за пнем…
– Вот, на денек вам хватит, ступайте со Степаном на заимку, а тебе, химик, завтра напильник с молотком принесу, потерпи немного…
До заимки добрались к вечеру, эту охотничью избушку построил мой отец с пропавшими рейдерами. Так что про нее вряд ли кто знал кроме меня и деда. Строение так себе, даже печки нет, изба отапливалась по черному, но рядом находился сарай с сеном, так что Ворону было что похрумкать. Эта заимка служила не столько охотничьим домиком для рейдеров, сколько перевалочной базой, так как была равноудалена от тракта и соседних поселков. Удобно: сортировать добычу, и сразу направлять туда, где конкретный товар пользуется наибольшим спросом. Помимо выше перечисленного, заимка выполняла еще карантинную функцию, вдруг заразились? Не нести же гадость в родной поселок. Теперь наши рейдеры кончились, стало совсем опасно ходить по разрушенным городам, копаясь в старых складах, хранилищах, ну и так далее. Рейдера везде поджидает смерть в лице конкурентов, радиации, собачьих стай, а кое-где и монстров- мутантов, да и в развалинах легко попасть под завал.
Пока ребята распаковывались, готовили еду и протапливали избушку, я подвесил петли на заячьей тропе, идущей к старому заброшенному яблоневому саду, насторожил самострел, может косуля попадется, а то давно свежатинки не ел, да и химика подкормить стоило, вон как отощал бедолага… Ну, и для разнообразия, решил поставить вершу на безымянной речушке, спрятавшейся в густых зарослях ивы… Вообще, лес у нас смешанный, серый зимний осинник плавно переходит в белоствольную березовую рощу, а ближе к Антоновке расположен сосновый бор. Темный ельник встречается не часто, ну и ладно, не очень-то я его люблю. Всякая хищная тварь почему-то предпочитает обустраивать логово именно в ельнике. Я хоть и не боюсь зверья, но тратить охотничий припас на хищников? Поверьте, только в целях самозащиты, или если слишком расплодятся, имеет смысл уничтожать хищников.
Вернувшись на заимку, я обнаружил уже накрытый стол. Дедову котомку я не проверял ранее, Митька
