Шутейная, кузнечная,
Не старая, но вечная,
Забывшая покой.
Я верую – в час истины
За градом слов неискренных,
За гулом гимнов выспренных
Откроется другим
Не стук печатей гербовых,
Но шорох листьев вербовых
Как Господу лишь ведомый
Единственный твой гимн…
26.05.97
* * *
Город мой, город, затравленный пес,
Запах гниющего тела и духа,
Место, где разуму, взгляду и слуху
Хватит с лихвою и горя, и слез.
Город мой, город, трусливый шакал,
Помнишь ли, как под молитвы старушек,
Гогот партера и выстрелы пушек
Беса на царствие короновал?
Город мой, город, нелепый мутант,
Чей новый день на минувшем – короста,
Где на 'MacDonald's' глядит как с погоста
Лучшего времени репатриант.
Город мой, город, чернявый Арбат
Снова объят суетой бакалейной,
Снова дорога от Храма к бассейну
Много короче дороги назад.
Город мой, город, асфальтовый склеп,
Где под покровом кармической ночи
Тлеют доселе нетленные мощи
Прежних событий, имен и судеб.
4-6.06.96
* * *
И был декабрь – как междометие,
Как малый вздох
В конце тифозного столетия,
В дыму эпох.
И ветер пел стоглавой фистулой,
И пять недель
Неутоленно и неистово
Мела метель.
И были вылизаны улицы,
И сер восток,
И тех, кто брезговал сутулиться,
Валило с ног.
И, над манерами холопьими
Взахлеб смеясь,
Швырял декабрь слепыми хлопьями
В лицо и в грязь.
И ночь несла не избавление,
А только сон,
И стыли тени и видения
Со всех сторон.
И город, тот, что был до ночи нем,
Лелеял вздох,
И плыл декабрь седым отточием
Иных эпох…
9-10.12.97
* * *
Вагоны метро –
Брикеты спрессованной жизни –
Летят грохоча
По трубам ночной преисподней,
Равняя на миг
Борцов и гонителей мысли,
Стирая черту
Меж завтра, вчера и сегодня.
Вагоны метро,
Не зная канав и обочин,
Летят в никуда,
Шлифуя колесами рельсы –
Привычный маршрут
Карманных воров и рабочих,
Последний приют
Оракулов и погорельцев.
А там, наверху –
Сто футов стекла и бетона,
Останкинский шприц –
Как смерч, опрокинутый в небо,
