- Сергей Васильевич!
- Да-да?
- Я хотел бы научиться хоть в какой-то степени передвигаться верхом. Это возможно?
- А вы что, не умеете? - на лице моего хозяина отразилась смесь недоумения и лёгкого презрения.
- Увы, в моём времени лошади практически не используются. Мы ездим в основном на самодвижущихся экипажах - автомобилях. Верхом не умеет ездить почти никто.
- Господи! Вы продолжаете меня удивлять... А кавалерия-то как же?
- А нет её. В современной мне войне кавалерия совершенно бесполезна. Не эффективна и не нужна. Разведку ведёт либо пехота, либо воздушный флот, а на поле боя атаку кавалерийского полка остановят пара пулемётчиков...
- Пара кого?
- Вот представьте себе ружьё, которое стреляет сто раз в минуту. Прицельно - версты на полторы... Представьте сколько всадников доскачут до противника. А у каждого пехотинца в руках почти такое же автоматическое ружьё, только бьёт поближе и не очень много пуль подряд выпустить успевает. Даже сейчас атаковать конницей нерасстроенную пехоту очень опасно, не так ли?
- Нуу... - ошарашено смотрел на меня подполковник, - бывало всё-таки... Но я не понимаю как можно стрелять из одного ружья столь часто. Ведь уже после первых же выстрелов ничего не разглядеть из-за дыма.
- Разумеется, бывало, но ведь это были исключения. К тому же кавалерия абсолютно беззащитна перед воздушными кораблями - те могут безнаказанно избивать её и на поле боя, и на марше. И это ещё не всё: есть боевые машины, закованные в броню, вооружённые пушками и теми же пулемётами, двигающиеся быстрее лошади.
А по поводу дыма... Порох, который используют в моё время, дыма при выстреле почти не даёт.
Кавалерия, повторяю, совершенно бессмысленный род войск в войне моего времени. Ни в одной армии мира её уже нет. Только небольшие подразделения и практически только для парадов.
- Приходится вам верить, Вадим Фёдорович, но говорите вы совершенно невероятные вещи...
Ну да, знал бы ты ещё и про ядрёну бомбу... Уж что-что, а технологии взаимного убийства за эти два века скаканули вперёд сильнее, чем с момента изобретения лука и до нынешних дней.
- А другие войска в ваше время сохранились? Я имею в виду из ныне существующих.
- Практически все. Артиллерия есть, но она, конечно уже совсем другая: пушки стреляют значительно дальше, точнее и более разрушительными снарядами, а есть установки, которые могут стрелять даже через океан и уничтожать одним попаданием целые города, есть морской флот, но корабли тоже совершенно другие - целиком из железа, передвигаются быстрее самой быстрой лошади и могут быть размером с приличное село. А некоторые корабли плавают под водой.
- Господи! - перекрестился Сергей Васильевич.
- Остались пионеры - куда же без них. Ну а пехота... - так она вообще ВЕЧНА. Пока существует война и армия, останется и пехота. Я уверен, что последним солдатом последней армии мира будет именно пехотинец.
Лёгкая улыбка отставного пехотного офицера показала, что он благосклонно воспринял мою совершенно искреннюю мысль.
- Неужели даже при наличии летающих боевых кораблей и бронированных колесниц, пехотинцы могут играть важную роль в войне? - подполковник своим взглядом казалось, умолял меня поскорее подтвердить его предположение.
- Да разумеется! - поспешил я утвердить Сокова в его надеждах, - Все другие войска, во всех войнах только обеспечивали действия именно пехоты! Разве что флот иногда охранял торговлю своего государства. Но и он, в основном, был нужен для того, чтобы обеспечить свой или не допустить вражеский десанты или то же самое по отношению к их снабжению. Артиллерия расчищает путь своим пехотинцам и уничтожает вражеских. Кавалерия ведёт разведку для своей инфантерии, прикрывает её, преследует и добивает врага, который, опять же, в основном - пехотинец. А для кого пионеры наводят переправы и строят укрепления?
И в моё время ничего не изменилось - все рода войск существуют для пехоты. Именно она 'берёт города'. И на это не способны никто, кроме неё. Ни воздушные корабли, ни бронированные колесницы с пушками - никто.
Правда и пехота у нас другая. Ничего похожего на нынешнюю линейную. Скорее егеря. Но тоже не принимайте буквально... Трудно объяснить, да я, к тому же и не военный.
И пехота у нас разная: есть и 'морская' - те, кто высаживаются на вражеский берег с кораблей, есть - 'воздушная'.
- Ну, так морская пехота со времён Петра Великого в России существует, - прервал меня собеседник, - а вот что такое 'воздушная'? Солдаты с крыльями что ли?
- Нет, разумеется. Это специально подготовленные пехотинцы, которые доставляются в тыл противника на воздушных кораблях и прыгающие с них вниз на специальных устройствах навроде огромных зонтиков. Ну, это так сразу не объяснишь...
- Да и не надо пока. Будет у нас время для бесед на эту тему. А насчёт вашей просьбы по поводу верховой езды - не вижу препятствий. Егорка - отменный берейтор, обучит достаточно быстро. Кстати, как насчёт вашего поединка? Не передумали?
- Ни в коем случае. Сойтись с достойным противником всегда интересно. А учебная сабля для него имеется?
- Найдётся. А если боевая? - лукаво прищурился подполковник.
- Всё равно попробовал бы. Хотя, по-моему, глупо рисковать жизнью ради забавы.
- Согласен. И никогда бы такого не допустил. Прошедший через смерть умеет ценить жизнь. А я на своём веку смертей насмотрелся...
Егорке было лет сорок, но это был ловкий и подтянутый мужик с практически юношеской фигурой. Бывший уральский казак, которого мой гостеприимный хозяин привёз в имение после окончания службы. Каким образом они познакомились, и что до такой степени связывало этих двух вояк, я не знал, но чувствовалось, что Егор Пантелеевич испытывает к подполковнику поистине собачью преданность. Исключительно в хорошем смысле: не рабская покорность - это для казаков совершенно противоестественно, а именно преданность, опека, что ли...
Егоркой, кстати, его звали только двое мужчин Соковых, Настя - исключительно Егорушкой, а все прочие, вплоть до управляющего имением - Егор Пантелеевич.
Услышав от хозяина о показательном поединке, казак, естественно, возражать не стал, но недовольно буркнуть типа: 'Баловство всё это...' не преминул.
И маску его надеть уговорили насилу. Явно считал, что я его не зацеплю. Напрасно. Мы встали на исходную и, по отмашке подполковника, начали.
Ну да. Впечатляет: 'веер', который от тут же поставил между нами своей саблей на противника со слабыми нервами может и подействовал бы. Как ферзевый гамбит на начинающего шахматиста - несколько пешек пожертвовать, зато фигуры развить. Но при спокойной и аккуратной защите - верный проигрыш атакующего.
Так и здесь: спокойно держать дистанцию и ждать - протыкается этот веер на раз. Если поймать момент, конечно. Терпим, ждём...
Егорку поначалу очень манило моё выставленное правое колено, казалось наверное, что из той позы 'раскоряки', в которой я двигался, увести его из-под удара не успею. Многим так кажется, из тех, кто на дорожке не стоял...
На этом я его и поймал в первый раз: колено, разумеется, убрал и ткнул навстречу куда поближе. Ну а 'поближе' как раз маска и оказалась. Зрители слегка загудели, а Настя даже зааплодировала. Рановато, ёлки-палки, не разозлился бы мой будущий наставник по верховой езде.
