горохом уцелевшие матросы. Море вокруг тонущего крейсера покрылось «рассыпанным горохом» голов плавающих моряков. Матросы, держась за койки старались отплыть подальше от водоворота, который непременно образуется на месте затопления такого большого корабля. Многострадальный русский крейсер исчез с поверхности моря не забрав вместе с собой почти никого из искавших спасения на волнах. Пока… До Окиносимы было около четырёх миль. Если японцы не станут спасать… Но они стали. Вспомогательный крейсер шёл в первую очередь спасать моряков с «Асасио», но и к плавающим в воде русским тоже были направлены шлюпки. Правда только после того, как на них был принят из воды последний матрос с миноносца.
С ненавистью и уважением смотрел на горящий крейсер «Дмитрий Донской» капитан первого ранга Сентоо, командир крейсера «Цусима». Сколько же времени, сил, снарядов и жизней японских моряков забрала в сегодняшнем бою эта старая бронированная калоша! Но сами эти гейдзины были достойны наивысшего уважения. Дрались они как настоящие самураи. На этом «Чёрном драконе», как окрестил про себя русский крейсер Сентоо, рушились мачты, бушевали пожары, валил по палубе дым из разбитых труб, а они продолжали биться. Стреляли. И явно не собирались спускать флаг. Командир японского крейсера взглянул на разбитые ходовую рубку «Цусимы», первую трубу с развороченным верхом, окинул взглядом горящий «Идзуми»… И его слегка передёрнуло от мысли, что пришлось бы сражаться один на один, без поддержки крейсера кавторанга Исиды. Тогда все попадания достались бы только «Цусиме» – страшно представить, что бы было с его кораблём. Утонуть бы он конечно не утонул, но участия в сражении уже точно принять не смог бы. Да и сейчас это было под сомнением – бой откатывался всё дальше на север, а проклятый «Донской» всё ещё не собирался тонуть. Хорошо, что хоть удалось отсечь его от острова, прячась за которым можно было бы ещё долго «водить за нос» японские крейсера, прикрываясь скалой. И хотя мичман Цунода доложил, что пробоина в носу начерно заделана и «Цусима» может уже попробовать дать шестнадцать узлов – это не особенно успокаивало. Бой ещё не был закончен, следовало окончательно затоптать в волны этого строптивого русского, а за это время многое может произойти… Догнать своих и принять участие в основном сражении видимо уже не получится. Шестидюймовый снаряд весит почти пятьдесят килограммов, а подают его к орудию живые люди… На протяжении уже нескольких часов… Представьте себе, читатель, что вам нужно регулярно (ну хотя бы каждую минуту) поднимать с пола сорокапяти килограммовую гирю, нести её несколько метров, передавать товарищу и возвращаться за новой… И так хотя бы час. Представили? А вы ведь, наверное, «продукт акселерации». Рост у вас под метр восемдесят. И мышечная масса соответствующая. А японцы того времени были не в пример мельче. И питались очень скромно. Не выдерживали они такого физического напряжения несмотря на силу своего духа… Огонь «Цусимы» ослабевал… ?«Идзуми»! «Идзуми» выходит из боя! – закричал сигнальщик и Сентоо раздражённо обернулся в его сторону. – О боги! – вздохнул рядом штурман крейсера Цучия. «Идзуми» действительно, с сильным креном лёг на курс «прячущий» его за корпусом «Цусимы». Русский шестидюймовый снаряд не только попал в борт, но даже пробил броневую палубу, машинное отделение «Идзуми» стало заполняться водой и крейсер был выбит из сегодняшнего боя окончательно. – Да сколько же можно! ? пронеслось в мозгу Сентоо, – да когда же наконец это порождение демонов отправится на дно!? А это самое «порождение демонов», на дно, казалось, вовсе и не собирается. Что и было очередной раз доказанно одиноким снарядом, разорвавшемся у основания третьей трубы «Цусимы». Когда атака миноносцев завершилась наконец успехом, Сентоо вздохнул с облегчением: было понятно, что русский крейсер уже никуда не уйдёт. И несмотря на то, что он не затонул сразу, были заметны и сильный крен, и дифферент на корму, и то, что экипаж «Донского» уже сам стал прыгать в море с его борта. Сентоо приказал приблизиться «Такасики – Мару» и приступить к спасательным работам: нужно было выловить из воды не только экипаж «Асасио», но и русских, ведь пленные были нужны японцам не только, чтобы в более благоприятном свете представить итоги сражения. За содержание каждого из них можно будет после войны стребовать минимум втрое больше денег, чем истрачено в реальности. С «Идзуми» передали, что крейсер следует в Сасебо, продолжать сражение возможности не имеет и Сентоо понял, что только крайняя необходимость могла заставить Исиду отдать такой позорящий самурая приказ. Но сам бы он такого, конечно, не отдал… ?Да отдал бы, – честно признался себе командир «Цусимы» через несколько секунд, – Какой смысл тонуть, если не имеешь возможности даже добраться до ближайшего противника… Ладно, это решать Исиде, а свой крейсер Сентоо приказал полным ходом направить в зону вероятного сражения. Только «полный ход» был уже невелик, а бой удалялся на север. До темноты присоединиться к своим было уже не успеть. Да, как позже оказалось, в этом не было уже и необходимости. Бой на выходе из Цусимского пролива тоже скоро отполыхал и «Цусима» получил приказ следовать в Сасебо.
Глава 8.
Рейд Такесики. Рейд Сасебо.
Чего угодно ожидал капитан второго ранга Цукахара, командир порта Такесики, но только не этого. Понятно, что в морском сражении корабли получают повреждения и тонут. Когда на подходах к внешнему рейду показались «Акицусима» и «Сума», издали сигналящие о помощи портовых средств, это было можно понять – бой всё–таки. Буксиры были немедленно высланы к обоим крейсерам, один из которых имел уже совершенно критический крен, а второй – такой дифферент на корму, что это казалось нереальным, корабли не могли так задирать нос и оставаться на плаву… Пока оказывали помощь этим двум крейсерам, показался «Чин–Иен». Севший в воду носом так, что волны спокойно перекатывались через его бак. Пришлось немедленно заниматься ещё и им, а портовых средств уже катастрофически не хватало. Буксирам всё–таки удалось оттащить корабли к ближайшим мелям, чтобы выиграть хоть какое то время для их спасения и снять выловленных их воды после потопления «Ниссина» японских моряков. Цукахара сбился с ног отдавая распоряжения, он никак не ждал такого наплыва повреждённых судов, тем более, подробней узнав о повреждениях, командир порта пришёл в полный ужас: дока, способного принять такие большие корабли в Такесики не было. А тут ещё и…
«Якумо» не случайно прекратил преследование «Жемчуга», доклад, который получил его командир, капитан первого ранга Мацути, был откровенно пессиместичным: крейсер затонет в течении нескольких часов из за пробоин в корме. Нос корабля уже давно задрался вверх почти обнажив таран, но командир не думал, что всё так серьёзно. Пришлось бросив недобитого русского нахала брать курс на ближайший порт. Когда ещё и «Якумо» появился на подходах к Такесики, командир порта уже не сдержал эмоций. Было понятно, что сражение закончилось чем угодно, но только не победой. Всё напряжение последних часов вылилось на подчинённых, которые и так делали всё возможное. Радио с «Асамы», которое по японским мерка можно было считать откровенно паническим, добило окончательно. Капитан первого ранга Ясиро срочно требовал помощь, его крейсер тонул на подходах к порту. А где было взять Цукахаре корабли для помощи? Такесики не Сасебо всё–таки, островной заштатный порт. Ну да, место базирования третьей эскадры, но кто же расчитывал на такое? Однако приказ приостановить спасательные работы с «Чин– Иеном» и «Сумой» и отправляться на помощь броненосному крейсеру был немедленно отдан. Два буксира быстро отдали концы на повреждённые корабли и устремились к дымку на горизонте. Слишком поздно… Им удалось подобрать только несколько десятков моряков с «Асамы». Из нескольких сотен её экипажа.
Когда на рейд Сасебо вполз «Идзуми», это тоже никого особо не удивило: на войне как на войне. К крейсеру поспешили портовые суда, чтобы помочь поскорее отбуксировать повреждённый корабль к месту ремонта. Но то, что наблюдали служащие главной базы «Объединённого Императорского Флота» потом… Наверное это запечатлелось в их памяти ло конца дней… Основные силы флота подходили к Сасебо. В первую очередь в порт пропускали тех, чьё состояние было наиболее угрожающим. На рейд втянулись «Идзумо», «Адзума» и «Сикисима». Наблюдающим с берега казалось чудом, что в таком изуродованном состоянии корабли могут ещё держаться на воде. Севший носом «Читосе» с одной трубой уже не производил особенного впечатления, остальные подходящие к порту корабли были хоть и побиты, но особо удручающего впечатления не производили. Но как их было мало! Где остальные?
Адмирал Того с мостика «Тацуты» мрачно взирал на остатки Объединённого флота втягивающиеся на рейд. Мысли у него были самые что ни на есть невесёлые: Сражение проиграно, проиграно даже если представить, что миноносцам ночью несказанно повезёт и они утопят два–три корабля русских – у тех всё
