– А плохая новость очень плохая? – Алиса почувствовала неприятный холодок в желудке.
– Ну, это смотря под каким углом посмотреть.
– Тогда начни с плохой.
– Мой знакомый проверил Мелису. Я оказалась права.
Холодок усилился, расползся по всему телу, даже кончики пальцев закололо. Алиса сжала кулаки, спросила:
– Во что она вляпалась?
– Казино, красотуля! Твоя сестрица проиграла в казино пятьдесят тысяч долларов, и сейчас на нее насели очень серьезные ребята, а она вешает тебе лапшу на уши про долю в фирме.
– Пятьдесят тысяч?!
– Да, вот такие запросы у нынешней молодежи. Она теперь мыслит масштабно. Ты лучше скажи, что в связи с этим собираешься предпринять?
– Не знаю. – Алиса разжала кулаки, растерянно посмотрела на побелевшие от напряжения пальцы. – Я бы хотела поговорить с твоим информатором. Можно?
– Можно, отчего ж нельзя? Только зачем?
– Хочу знать детали. – Алиса натянуто улыбнулась. – Теперь можешь переходить к хорошим новостям.
Зинон понимающе кивнула, развивать больную тему не стала:
– Я узнавала насчет магазинчика на Кутузовском. Он действительно продается.
– Сколько? – спросила Алиса.
– Четыре миллиона, – не моргнув глазом, сообщила Зинон.
– Не потянем.
– Потянем, возьмем кредит. У меня уже и банкир есть на примете, очень добросердечный человек. – Зинон мечтательно улыбнулась.
Алиса удивленно выгнула бровь:
– Ты о ком?
– Я о Ремизове.
Алиса длинно присвистнула:
– Ты уже и до Ремизова добралась?
– Что значит добралась? – усмехнулась Зинон. – Мы с Борисом Ивановичем уже полгода дружим.
– И насколько крепка ваша дружба?
– Настолько, что он не откажет мне в маленьком одолжении.
– Четыре миллиона долларов – это, по-твоему, маленькое одолжение? – Алиса недоверчиво покачала головой.
– Милая моя. – Подруга загасила сигарету. – Ради своей пантеры Борис пойдет и не на такое.
– Пантеры?!
– Да, он меня так называет. – Зинон грациозно выгнула спину, прищурила один глаз: – Что, неужели непохожа?
– Сходство просто портретное, но меня все же гложут некоторые сомнения.
– А ты не сомневайся, красотуля. Через две недели у Бориса юбилей, мальчику исполняется шестьдесят. Мы приглашены.
– Ты собираешься разговаривать о деле во время званого ужина?
– Ну, это как получится, – легкомысленно отмахнулась Зинон. – Может, до, может, во время, может, после. Ты мне лучше расскажи, как прошла встреча с горячим финским парнем? Что-то он сегодня не выглядел слишком счастливым.
– Ольгерд не финн, – машинально поправила Алиса.
– Неважно, лишь бы человек был хороший.
– Он предложил мне руку и сердце.
– Ого! – оживилась Зинон. – И ты, конечно, согласилась, потому что Ольгерд…
– И я, конечно, отказалась, – отрезала Алиса.
Подруга застыла с открытым ртом.
– Глупо, – сказала она, наконец, справившись с потрясением. – В принципе, он неплохой мужик. Ну, может, немного занудный, зато надежный и предсказуемый.
– Вот именно, предсказуемый! У него все по плану, а я так не могу.
– А тебе хочется, чтобы какой-нибудь непредсказуемый козел трепал твои драгоценные нервы? Что-то раньше страсти к экстриму я за тобой не замечала.
– Я не об экстриме, – отмахнулась Алиса. – Я о разнообразии. С Ольгердом наперед знаешь, что произойдет и в какой последовательности.
– Ну почему же наперед?! Вчера наш истинный ариец отступил от генерального плана, сделал тебе сюрприз. – Зинон прикурила новую сигарету. – Признайся, красотуля, ты просто его не любишь.
– Не люблю. – Алиса согласно кивнула.
– Ну, в таком случае, ты поступила правильно, одобряю.
Еще минут десять они поболтали о всяких мелочах, обсудили, как продвигается перевоспитание Леночки, посочувствовали временно отлученному от своей любимой патронессы Александру, а потом Зинон ушла к себе, и Алиса, наконец, смогла подумать о по-настоящему важных делах и решить, как правильно поступить с сестрой.
Мелиса появилась в офисе через три дня.
– Ты не забыла о моей просьбе? – спросила она, целуя Алису в щеку и усаживаясь в любимое кресло Зинон. – Я жду, жду, а ты все не звонишь. – В голосе сестры послышался легкий укор.
– Я не забыла. – Алиса задумчиво потерла переносицу. Интересно, когда она такой стала – расчетливой и лживой? Неужели нельзя было рассказать правду и просто попросить помощи? Они же родные, они должны помогать друг другу…
– И что? – делано равнодушно спросила сестра. – Ты дашь мне денег?
– Нет.
– Нет?! – Мелиса явно не ожидала такого ответа. От ее легкомысленной расслабленности не осталось и следа. Длинные, выкрашенные алым лаком ногти нервно впились в кожаную обивку кресла. – Но я же на тебя рассчитывала! Или ты все-таки забыла? Ну, признайся, что моя просьба просто вылетела у тебя из головы, я не обижусь. Я могу подождать еще несколько дней…
– Я ничего не забыла, – оборвала ее Алиса. – Я просто очень не люблю, когда мне врут.
Мелиса резко побледнела, стала почти такой же белой, как и ее осветленные волосы.
– Я тебе не вру.
– Врешь. Ты не сказала, что проигралась в казино.
В кабинете повисла звенящая тишина. Алиса на сестру не смотрела, отвернулась к окну. Быть «строгой, но справедливой» получалось с трудом. В конце концов, дело касается самого родного ей человека.
– Откуда ты узнала? – Мелиса первой нарушила молчание.
– Неважно. – Алиса в упор посмотрела на сестру. – Важно, что ты меня обманула.
– Ты за мной шпионила?! – Мелиса прибегла к проверенному с детства методу: лучшая защита – это нападение. – Я тебе доверяла, а ты…
– Я тоже тебе доверяла, – резко сказала Алиса. – И я не шпионила, я просто выясняла, куда конкретно уйдут мои деньги.
– Выяснила?! Довольна?! – Мелиса закусила губу. – Конечно, я тебе ничего не сказала! Разве ты дала бы мне денег, если бы узнала правду?!
– Ты могла бы попытаться.
– А я не стала – и оказалась права. Ты всегда была такой, расчетливой и холодной сукой! Что ты понимаешь в человеческих страстях?! У тебя же самой нет никаких страстей! Ты же все просчитываешь на двадцать шагов вперед! – Мелиса сорвалась на крик.
Дверь кабинета бесшумно приоткрылась:
– Алиса Марковна, что-то случилось? – озабоченно поинтересовался Александр.
