В нашем институте к тому времени уже половину профессорского состава арестовали. Иван, наверное, понял мои колебания, потому что принялся уговаривать. Рассказал, что в той давней экспедиции он лисье золото нашел, что план места, в котором клад спрятан, есть в сборнике карт, том самом, что я для него копировала, а номер карты и какая-то дополнительная информация выгравированы на внутренней поверхности медальона, который, по его словам, когда-то самой Хозяйке принадлежал. Говорил, что я, если захочу, смогу всем этим богатством воспользоваться…
– А вы? – спросила Настя шепотом.
– А что я? Струсила я, вот что, – Александра Степановна потерла виски. – Сказала, что не нужно мне никакое золото и что за Валюшкой я присмотреть не смогу. – Она подняла взгляд на Настю. – Осуждаете? Знаю, что осуждаете. Я сама себе той слабости простить никогда не смогу, страх и молодость такой подлости не оправдание.
– Время такое, – эхом повторила Настя, – все боялись.
– Боялись, – старушка кивнула, – но нельзя же вот так, не по-божески это. Ивана в том же тридцать шестом расстреляли, а Валюшка сначала по сиротским домам скиталась, а перед Великой Отечественной, я узнавала, ее отправили в ссылку, как дочь врага народа. А теперь вот выходит, что Валюшка умерла, и моя в том вина тоже есть.
– Она вас простила. – Настя погладила Александру Степановну по руке. – Она всех простила.
– Простила? – В васильковых глазах вспыхнула надежда.
– Я уверена.
– А вы, стало быть, решили лисье золото найти?
– Не знаю, – Настя покачала головой. – Пока сборник у меня был, за мной охотился кто-то, а теперь уж что? Карты я, как матушка Василиса велела, ее давнему другу отдала, а институтский архив сгорел. Так что, спасибо вам, Александра Степановна, вы мне очень помогли. Пойду я, наверное.
– А если не сгорел? – неожиданно спросила старушка и посмотрела на Настю испытывающе. – А если я скажу вам, что есть еще одна копия того сборника?
– А она есть? – Сердце взволнованно забилось.
– Есть. Не смогла я рассказ про лисье золото из головы выбросить, вот и сделала за пару месяцев дубликаты всех карт с того сборника.
– Они сейчас у вас, эти дубликаты?
– Нет, к сожалению. В восьмидесятых годах подарила одному музею, но, возможно, карты еще доступны для изучения. Я вам сейчас название музея продиктую…
Музей оказался питерский, и ждать ответ на свой запрос Насте пришлось едва ли не два месяца. Зато ответ был утвердительный. Оставалось только слетать в Питер и попробовать либо выкупить сборник, либо добиться разрешения на копирование страницы номер шестьдесят семь.
Настя уже начала планировать свой отпуск, чтобы не только решить вопрос с картой, но и провести в Питере несколько дней в свое удовольствие, когда одним погожим июльским деньком на афишном столбе в пяти метрах от клуба обнаружила плакат со своим фото в стиле «ню». Это могло означать две вещи: во- первых, Ялаев не сдержал слова и не очистил карту памяти, а во-вторых, он в городе…
Насте бы затаиться, переждать эту чертову выставку и не высовываться, а она, дура, поперлась к галерее. Наверное, бес попутал, захотелось увидеть своими глазами обманщика и мерзавца, лауреата бесчисленных премий и конкурсов Егора Ялаева.
Конечно, кое-какие меры предосторожности Настя приняла: к галерее подошла уже почти перед самым закрытием, внутрь заходить не стала, осталась снаружи. А что, нормальный маневр – снаружи темно, и значит, она незаметна, зато все, что происходит внутри, видно как на ладони. И этого негодяя тоже…
Кто же думал, что свет фар подъехавшей к галерее машины порушит все ее планы? Кто ж думал, что Егор ее заметит, и не просто заметит, а еще и узнает. Кто же думал, что он бросится за ней вдогонку?..
Действовать нужно было быстро. Простите, гости дорогие!
Егор метнулся к выходу, но к тому моменту, когда он оказался на улице, девчонки там уже не было. Ничего удивительного, она же не дура, чтобы дожидаться, пока он ухватит ее за шкирку…
Вот черт! Как обидно!
А может, примерещилось? Перелет из Штатов, выставка эта, хронический недосып, да и что душой кривить, Наташку-Настасью он так и не забыл, вспоминал очень часто. А как тут забудешь, когда вон ее портреты по всему городу развешаны? Говорил же Померанцу, чтобы в качестве заманухи брал фото медведя. Да кто ж его послушал? «Ялаев, медвежья морда – это слишком избито, а вот легкая эротика – самое то».
Ладно, может, и в самом деле почудилось? А девица та на Наталью не очень-то и похожа…
Померанец позвонил на следующий день ближе к вечеру.
– Ну, готов? – спросил он, не здороваясь.
– К чему? – Егор часа четыре кряду просидел за компьютером, обрабатывая один очень перспективный снимок, и сейчас соображал не слишком хорошо.
– У нас же встреча в ночном клубе! Забыл?
Горел бы он гаром, этот ночной клуб! Но Померанца не переделаешь, реклама – двигатель прогресса! Можно подумать, Егору нужна реклама в этом медвежьем углу…
– Забыл, – друг правильно расценил его молчание. – Значит так, на сборы тебе ровно час, я за тобой заеду. – В трубке послышались гудки отбоя. Егор чертыхнулся.
Клуб не понравился ему с первого взгляда: слишком вычурно, слишком помпезно, слишком оскорбительно для его чувства прекрасного. Внутри было немногим лучше, оставалась робкая надежда на качественный сервис.
А вот ресторан оказался неплохим: уютным и в некоторой степени даже камерным. Хрустящие скатерти, живая музыка, зажженные свечи. Свечи Померанец, кстати, сразу задул.
– Ты чего? – удивился Егор.
– У нас же с тобой не романтический вечер, – усмехнулся приятель. – У нас мальчишник.
– Что-то я не вижу здесь стриптизерш и шеста, – Егор огляделся.
– Чего нет, того нет. Заведение, понимаешь ли, респектабельное, блюдущее свое доброе имя.
– Прям красна девица, а не ночной клуб.
– Зато кухня здесь вполне приличная, – сказал Померанец и углубился в изучение меню.
– Как станок? – Егор не без интереса проводил взглядом стройную брюнетку в элегантном черном платье.
– А, хана станку! – Друг обреченно махнул рукой. – Станку хана, и заказам хана.
Брюнетка остановилась у дальнего столика, за которым отдыхала шумная компания, но присаживаться за столик не стала, просто сказала что-то вполголоса, из чего Егор сделал вывод, что она скорее всего не посетительница, а сотрудница.
– С меня заказчик живьем шкуру снимет, – продолжал бубнить Померанец. – Снимет и на ремни порежет.
Брюнетка тем временем развернулась к ним лицом, направилась к выходу из зала. У Егора перехватило дыхание. Она! Точно она – Наталья! Значит, не примерещилось…
– Я сейчас, – он поспешно встал из-за стола, бросился вслед за девушкой.
Несмотря на высоченные шпильки, двигалась она достаточно быстро, Егор едва не упустил ее из виду, но сегодняшним вечером удача, похоже, была на его стороне, и конечный пункт прибытия он вычислил безошибочно. На массивной дубовой двери висела золоченая табличка с надписью «Администратор». «Наталья» скрылась именно за этой дверью. Егор отдышался, деликатно постучал.
– Открыто, – послышалось из-за двери.
Ну, если открыто, то грех не войти…
Она узнала его с первого взгляда, вздрогнула, отступила на шаг.
– Ну здравствуй, Лисичка-сестричка! Или Наталья? А может, лучше Настасья? – Егор недобро улыбнулся, закрыл дверь на ключ. – Ну, так как тебя зовут на самом деле?
– Настя, – она с обреченностью приговоренного к смертной казни следила за его манипуляциями с замком. – Что тебе нужно?
– Да так, пришел поболтать со старой знакомой, вспомнить былое.
