соскользнуть со стола. Вот и послание. Арсений задумчиво поскреб подбородок. Только вопрос — от призрака ли?
По крыше обсерватории хлестал дождь, от громкого «тарарам» ощущение, что находишься на чердаке, только усиливалось. Рядом, напоминая о себе, рыкнул Грим, потрусил куда-то к стене. Там обнаружилась небольшая незапертая дверца, ведущая на узкую, опоясывающую обсерваторию смотровую площадку. Здесь наверху ветер, казалось, усилился в разы. Ветви старого клена цеплялись за кованые перильца, дождь сек их косыми струями, обрывая листья, обламывая молодые побеги. На одном из таких листьев Арсений поскользнулся и едва не упал. Спасло ограждение, невысокое, но надежное с виду. Так же, как клен, он ухватился за перила, посмотрел вниз. Высоко! Упадешь — костей не соберешь. Значит, тот, за кем гнался Грим, не мог просто спрыгнуть, значит, должен быть еще один выход.
Выход нашелся с противоположной стороны купола. Вниз, оплетая одну из колонн павильона, спускалась винтовая лестница. Когда-то выкрашенная в белый цвет, а сейчас облезшая, с проступившей ржавчиной. Вход на лестницу преграждала решетчатая дверь. И эта дверь была заперта. Арсений подергал за ржавые прутья, попытался дотянуться до лестницы, держась одной рукой за перила, — ничего не вышло. Тот, кто воспользовался этой лестницей, не оставил ему ни единого шанса.
Арсений
