коматозника гораздо страшнее, чем навещать его могилу. Твоя бабушка, в самом деле, считала, что так будет для тебя лучше. Она не хотела тебя наказывать и надеялась, что ты со временем все забудешь.
— Я не забыла. — Марта убрала руки от лица, по-ученически сложила их на коленях. — Не проходило дня, чтобы я не думала о том, что совершила.
— Я знаю.
— Откуда? Откуда ты знаешь это? Откуда тебе знать, что думала Ната? — Она только сейчас поняла, что не так в их разговоре. Он вел себя так, словно и в самом деле уже все знал... — Ты знал, что это я? — Марта резко встала, хотела подойти к Арсению, но, натолкнувшись на его пристальный взгляд, отшатнулась, отступила к окну.
— Знал, — он кивнул, потрепал Грима по голове.
Она не стала спрашивать откуда, она спросила другое:
— И вчера? Вчера ты тоже уже знал? — Ей отчего- то было жизненно важно понять именно про вчерашний день. И не про день даже, а про ночь. Как же он мог с ней... зная, кто она такая, как поступила с ним пять лет назад?! Почему до сих пор пытается ее защитить?
— Знал. — Тяжело, опираясь на подлокотники кресла, Арсений встал, подошел к Марте. Теперь он был так близко, что она чувствовала его дыхание, но пропасть, их разделяющая, кажется, сделалась только глубже.
—
