– Какая разница, – сказал сеньор с челкой. – Если к вам ближе цепочка, вы дергаете за нее и получаете расческу.
– Но очередь на расческу была моя. И я уже держал ее в руке. Только взял, как вы дернули за цепочку и вырвали ее у меня из рук.
– С серьезным риском для рук сеньора, – сказал Пинчо Лопес Моралес. – Посмотрите на мои пальцы: порезаны расческой, какой-то негодяй вырвал ее у меня из рук.
– Умерьте свой пыл, – сказал инспектор, – и не говорите, пока вас не спросят, к вам это тоже относится – и к вам.
– Из-за ничего такой шум поднимают, – сказал сеньор с челкой не слишком спокойно.
– Замолчите. Значит, имело место рукоприкладство?
– Совершенно верно, – сказал сеньор Фунес, немного успокаиваясь. – Он меня так толкнул, да, сеньор, толкнул – я чуть не упал на других сеньоров.
– Фигня, – сказал сеньор с челкой. – Видели бы, какого пинка отвалил он мне.
– А вы чего хотели? – закричал сеньор Фунес. – Чтобы я отвалил вам благодарность?
– Замолчите! – крикнул инспектор. – Что было потом?
– Видите ли, потом все перемешалось, – сказал Пинчо. – Я бы взял на себя смелость определить дальнейшее как стремление двадцати человек покончить с другими девятнадцатью с целью завладения расческой. С социологической точки зрения… – И он расхохотался, глядя на Хуана, которого мучило точно такое же желание. «Ну и псих, – подумал Хуан. – Называется, построил план на весь остаток дня».
– Вам, – инспектор выбросил вперед палец-телескоп, – вам не поздоровится, если будете так резвиться. Ну-ка, скажите, – он нацелил палец на парнишку с перепуганным лицом, который до сих пор не проронил ни слова, – что было потом?
– Страшная свалка, – ответил допрашиваемый. – Меня толкали со всех сторон.
– А вы, конечно, святой и пальцем не шевельнули.
– Сначала – нет, – неожиданно ответил вопрошаемый. – А потом сделал все возможное, чтобы расческа оказалась у меня.
– И вы – тоже.
– Но она переходила из рук в руки.
– Как фальшивая монета, – пробормотал Пинчо.
– Когда же драка закончилась?
– Когда вошел я, сеньор, – свирепо сказал полицейский. – И вот привел их всех сюда.
Инспектор поглядел на сеньора с челкой. Потом вытер лицо грязным платком. За дверями кто-то тревожно свистнул, и дверь немного приоткрылась. И осталась так, словно кто-то собирался войти.
– Давайте документы, – сказал инспектор, оглядев платок и снова вытирая им лицо. Никак не реагируя, он слушал бормотание: да, но у меня нет ничего с собой, кому же придет в голову идти в концерт со всеми своими бумагами, можете позвонить мне домой, вы не имеете права, я к этому абсолютно не причастен —
на улице меня ждет жена.
– Замолчите, – сказал инспектор, стукнув ладонью по столу. – Давайте имена, фамилии.
Он сел и раскрыл синюю тетрадку. Резко зазвонил телефон, полицейский посмотрел на инспектора, ожидая, что тот велит ему снять трубку. Сквозь приоткрытую дверь доносились разговоры ожидавших, пронзительный крик разносчика газет, снова свист.
– Возьмите трубку, Кампос, – сказал инспектор полицейскому, производившему арест. – Почему дверь открыта?
– Пришел офицер из Управления, сеньор, – сказал полицейский, стоявший у двери. – Хотел войти, но остановился с…
– Ну-ка, вы, – сказал инспектор сеньору Фунесу. – Документы.
– У меня их нет, – сказал сеньор Фунес, тяжело дыша, воротник его рубашки был мокрым от пота. – Может, вам сгодится мое пенсионное удостоверение?
– Ну да, ну да, – говорил полицейский в трубку. – Позвоните попозже, сейчас никого нет.
Инспектор посмотрел в удостоверение, потом на сеньора Фунеса, снова в удостоверение.
– Я целиком и полностью к вашим услугам, – сказал сеньор Фунес. – Я действовал в соответствии со своими обязанностями перед лицом невообразимого нарушения справедливости. И отдаю себя в распоряжение правосудия.
– Я уже понял, что вы отдаете себя в распоряжение, – сказал инспектор, – так что замолчите.
Хуан выскочил вперед, и теперь только стол отделял его от инспектора.
– Это вы замолчите, – сказал он. – Вы не имеете права так обращаться с этим сеньором.
– Иди сюда, – сказал за спиной Пинчо. – Не затевай скандала.
Инспектор встал. Полицейский, отвечавший по телефону, в мгновение ока оказался рядом с Хуаном, рука схватилась за пистолет. В приоткрытую дверь вошел офицер, чудовищно толстый мулат. За ним ворвался шум. «Кончайте там!…» – крикнул кто-то пронзительно, но дверь захлопнулась, оборвав фразу на половине.
