К селу шла накатанная дорога. Андрей направился было по ней. Но тут его внимание привлекла небольшая промоина. На дне ее темнели крупные фосфоритовые желваки.
«Верхневолжские фосфориты? Да, тут могут быть только они. Но почти такие же, как в нижневолжском ярусе. Так вот оно что! Теперь понятно, почему так долго искал эти отложения. Их просто трудно отличить от нижневолжских. Но сколько здесь фосфоритов! — Взгляд его скользнул по ровному полю. — И почти на самой поверхности! Да это же целое месторождение! А между тем о нем никто не знает».
Он вспомнил разговор, состоявшийся две недели назад на Ученом совете факультета. «Юрские фосфориты Поволжья — примитив, — говорил профессор Бенецианов. — Они не заслуживают ни малейшего внимания». Андрея это не убедило. Конечно, юрские фосфориты на Волге маломощны, и едва ли целесообразно создавать на их базе какое-то крупное предприятие. Но почему не использовать их для местных нужд? Об этом говорил и руководитель Андрея профессор Греков.
«Вот будет подарок Леониду Ивановичу!» — подумал Андрей, прикидывая запасы месторождения.
Он сложил в рюкзак образцы фосфоритов и зашагал к селу. Неподалеку от дороги две женщины выкапывали что-то из земли и грузили на повозку. Андрей подошел к ним ближе, остановился: женщины выбирали фосфоритовые желваки. Бардин даже присвистнул от удивления. Они у себя на факультете спорят, рассуждают, стоит ли разрабатывать юрские фосфориты, а здесь давно их опередили. Вот что значит народная смекалка! Но, интересно, как тут их используют?
Андрей подошел к женщинам:
— Добрый день, хозяюшки.
— Здравствуй, мил человек! — ответила та, что постарше, поправляя сбившийся платок.
— Вы, должно, из того села? — спросил Андрей, показывая на виднеющиеся вдали крыши.
— Нет, мы со Свияги.
— А разве там у вас нет такого камня?
— Как нет, есть. Да больно мелок.
— Ну и что же? Все равно молоть.
— Молоть? Зачем это?
— Так что же вы, так прямо в землю их заделываете?
Женщина окинула Андрея подозрительным взглядом. А ее товарка отвернулась и хихикнула.
— Ты что, парень, смеешься, что ли, над нами? Или мы для того их выкапываем, чтобы опять в землю запихивать!
— А для чего же? — смутился Андрей.
— Как для чего? Не знаешь, что ли? Баню строим. А какая баня без пара!
Теперь пришла очередь удивляться Бардину:
— Да при чем же здесь фосфориты?
— Какие фосфориты?
— Ну, эти вот камни…
— А на каменку. Неужто в самом деле не знаешь? Видно, не здешний. Чей будешь-то?
— Я издалека.
— Оно и видно… У нас каждый знает: самый ядреный пар от этого камня. Без него и баня не в баню.
Распрощавшись, Андрей подхватил рюкзак и зашагал к селу.
«Вот тебе и народная смекалка!» — усмехнулся он, подсчитывая на ходу ямы, накопанные вдоль дороги любительницами попариться, и прикидывая, сколько же бань было «удобрено» верхнеюрскими фосфоритами.
Довольная и веселая взбежала Таня на крыльцо. Хорошо сегодня поработало звено, даже председатель похвалил. И сказал, что вчера погорячился: земля на их участке, действительно, плохая. Нужно ее удобрять. А где их взять, удобрения? Мало отпускает район — хоть пригоршнями дели. Но так и быть, кое-что председатель им подбросит.
Она взялась было за щеколду, готовясь, как всегда, рывком раскрыть дверь, но вдруг вспомнила про постояльца и, поправив косынку, легонько нажала на скобу. На этот раз постоялец был дома. Таня увидела его в полуоткрытую дверь и потому вошла тихо, опустив глаза.
— Здравствуйте, — сказала с порога.
Совсем еще молодой человек со вздернутым носом и густой копной русых волос поднялся из-за стола и неловко отодвинул в сторону коробки с камнями.
— Добрый вечер, — ответил он, покраснев.
— Надолго к нам? — Таня уже разглядела, что постоялец так себе: собой невидный, стеснительный, в старом потертом пиджаке и без всякого обхождения.
— Да нет, не очень, — ответил он, еще больше краснея. — Вернее, так я предполагал. А теперь… даже не знаю. Много интересного здесь у вас. Придется, пожалуй, задержаться.
— Что же вы нашли у нас интересного? Уж не золото ли?
Андрей невольно улыбнулся:
— Нет, золота здесь быть не может. А это вот, — он указал на фосфориты, — вещь стоящая.
— Так этих камней в любой бане полно! — Таня стянула с головы косынку и, не сказав больше ни слова, скрылась в углу за пестрой занавеской.
Андрей, посмотрев ей вслед, начал торопливо укладывать образцы, чтобы перенести их к себе в боковушку. Но не успел он собрать — и половины коробок, как Таня вернулась:
— А, может, вы скажете, как вас зовут?
Андрей снова покраснел. Она уже успела переодеться и теперь, в белой шелковой блузке, высокая и стройная, без тени смущения на лице, показалась ему очень красивой.
— Да, простите, пожалуйста. Конечно, мне следовало представиться. Меня зовут Андрей… Андрей Бардин.
Она почему-то усмехнулась:
— А меня — Таня… Что же вы, Андрей, собираетесь делать вечером? Пойдемте в клуб, там сегодня танцы.
— Спасибо. Но… я так устал за день.
— А мы, по-вашему, весь день отдыхали?
— Нет, я понимаю. Но я не танцую, знаете…
— Не танцуете? Что же вы делаете там, у себя в городе?
— Как что? Работаю…
— Все время?
— Да, почти все время. По крайней мере, в последние годы. Я, видите ли, аспирант. Приходится много работать. Надо успеть столько сделать за три года.
— А после?
— Что после?
— После будете меньше работать?
— Как вам сказать… В первое время, едва ли.
Она рассмеялась:.
— Ну и работайте на здоровье!
Прошло три дня. Каждое утро Андрей вставал рано и уходил на берег Волги, к высокому обрыву, где земля так щедро раскрывала свои недра.
Для всех это была просто земля — неудобная, голая, каменистая. Но для него каждый слой ее являл собой страницу великой Книги Природы, где сложным кодом минерализации записана история исчезнувшего моря. Море это катило свои волны много миллионов лет назад, в далекую юрскую эпоху. И было оно громадным и бурным. По топким берегам его, покрытым зарослями саговых пальм, бродили гигантские ящеры — динозавры. Почти над самой водой, касаясь волн косыми перепончатыми крыльями, реяли зубастые птеродактили. А в темных глубинах сновали хищные рыбоящеры — ихтиозавры и быстрые, как
