прикинуться «синим чулком». Одним словом, разведка ведется по всем линиям.
Однако старшекурсники народ коварный. Любят приукрасить. Иной раз такого наговорят, что хоть на экзамен не ходи! А бывает и так, что и у них ничего не узнаешь: меняются курсы, меняются преподаватели. Так что волнений хватает.
Но стоит ли говорить, что больше всего их приходится на долю первокурсников. Особенно в зимнюю сессию. Для них это первая сессия в жизни. А кто из побывавших в их шкуре удержится от искушения нагнать страху на «салажат». И бедные первокурсники за много дней до сессии начинают прочить себе неминуемую гибель.
А уж в последнюю ночь перед экзаменом нет, наверное, существа более несчастного, чем первокурсник.
Не удивительно поэтому, что у дверей тридцатой аудитории, где идет сейчас экзамен, студенты одиннадцатой группы столпились, как у постели тяжелобольного. Говорят все шепотом. А больше молчат. Вздыхают. С тревогой посматривают на закрытую дверь. Оттуда — ни звука. Экзамен только начался. Несколько минут назад Семен Алексеевич вызвал первую четверку. Зашли Саша, Костя, Иван и Валерий. Им все-таки легче — знают, что досталось. А здесь — сплошная мука ожидания. И дверь закрыта, нет даже щелочки. Только в замочную скважину можно заглянуть. Но к ней уже прилипла Вика.
— Ну как? Что там? — дергают ее со всех сторон.
— Думают… Все еще думают, — шепчет Вика, не отрывая глаз от скважины. — Вот теперь Сашка встал… Сел к Семену Алексеевичу… Начинает отвечать… Ой, девочки, я бы, наверное, умерла от страху! А Сашка хоть бы что. Говорит и говорит. Что-то рисует… Опять говорит…
— А Семен Алексеевич? — шепчет Света.
— Ничего, молчит. Головой кивает… Улыбается даже! Что-то говорит Сашке… Все! Сашка зачетку подает. Ох, счастливец! Идет! — Вика отскакивает от двери.
Саша выходит в коридор. Он еще сильно возбужден, но глаза сияют. Все обступают его:
— Ну как?
— Пятерка…
Но ребят больше интересует другое:
— Как там все-таки? Страшно?
— Пока билет не возьмешь. А потом ничего, вроде успокоишься. Принимает Семен Алексеевич хорошо. Вопросов много не задает… Он просил еще кого-нибудь. Заходите.
На миг возникает замешательство. Затем с места срываются Фарид и Витя. Короткая перепалка — и Фарид исчезает за дверью.
Ребята снова подступают к Саше:
— А билет какой достался?
— По модели здорово гоняет?
— Скажи, как он… настроение у него какое?
Саша еле успевает отвечать. А в коридор уже выхолит Иван. Теперь все к нему;
— Что?
— Четверка… — Иван явно расстроен. — Пирамидальный куб не так спроектировал… Обидно, черт!
— Четверку получил, и обидно! Мне бы такую обиду, — вздыхает Вика.
В коридоре становится шумно.
— Тихо, вы! — несется от двери. — Там же все слышно.
Иван отходит в сторону и достает папиросу. Тем временем у дверей снова оживление: вышел Валерий. С пятеркой. Что-то шутит. Все приободрились. Начинает выстраиваться очередь, поднимается даже спор. А у противоположной стены Джепаридзе хлопает себя по карманам и громко шепчет:
— Так… Свойства, значит, в левом кармане. Законы — в правом. Кубическая система — тут, в потайном. Квадратная и ромбическая — вот они! Триклинная и моноклинная… Стоп! А где же триклинная и моноклинная? — Он лихорадочно шарит по карманам и наконец вытаскивает помятый листок из заднего кармашка брюк. — Вот они! Так, еще раз… Свойства — в левом, законы — в правом…
У дверей снова движение.
— Ну, братцы, ныряю! — слышится бас Кольки Краева.
И голос Птичкина:
— За ним — я! Я давно уже тут!
В коридор выходит Фарид, бледный, растерянный.
— Тройка… — говорит он чуть слышно и тут же начинает рыться в тетради.
Бодрое настроение сразу падает. Вика заметно бледнеет, Люба и Надя снова начинают листать книги. Птичкин отходит в сторону.
— Как же ты, Фарид? — участливо спрашивает Наташа.
— Спросил «закон зон», а я совсем даже его не знаю. И модель попалась — ни осей, ни плоскостей… Что за класс? Созсем плохой класс! — он снова уткнулся в тетрадь. — Вот он, этот закон. Не понял я его. Даже карандашом отчеркнул. Хотел па консультации спросить и забыл.
Иван бросил окурок, тронул Сашу за плечо:
— Пойдем в библиотеку, что ли.
— Пошли.
Иван роется в каталогах. Саша листает новинки, но ничего не идет в голову: в аудитории Люся.
— Пойду посмотрю, — Саша откладывает журнал и идет к тридцатой.
Как там она?.. Таня сказала, что у нее не все гладко с проектированием. Сколько раз хотел подойти, предложить помочь. Не решился. А теперь вот… Пора бы уже выйти. Он подходит ближе к двери. Но тут не протолкнуться.
Саша снова шагает по коридору — от окна к двери, от двери к окну. Да что же она так долго?..
У самой двери опять Птичкин:
— Нет уж, теперь пустите меня! Я, знаете, когда пришел!..
И бас Кольки Краева:
— Никто твою двойку не заберет!
Вдруг дверь отворяется. Саша бросается туда, но Люсю уже обступили со всех сторон. Он напрягает слух. Пятерка!
Уф-ф! Теперь можно и в библиотеку. Иван, наверное, еще там. Саша идет по коридору, но на полдороге оборачивается: Люся стоит у окна, с ней только Таня. А он не видел ее целых три дня. И теперь снова — до следующего экзамена. Но ведь сейчас можно подойти, хотя бы поздравить с пятеркой. Он нерешительно поворачивает обратно. Но в это время со стороны деканата показывается Петька:
— Сашка, здорово!
Саша нехотя идет ему навстречу. А Петька сияет всеми своими веснушками:
— Ну, как кристаллография?
— Пятерка.
— А я, брат, еле на четверку выкарабкался на мат-анализе. Но я доволен. А вы, говорят, шикарно Новый год встретили?
— Ничего…
— И Андреева была?
Саша косит глазами вдоль стены. Люся еще стоит у окна, но Петька ее не видит. И надо было прийти ему именно сейчас! Саша сердито бросает:
— А ты еще помнишь, что есть такая?
— Да это я так, к слову…
«Неисправимый пижон! — думает Саша беззлобно. — Ладно, попадешься еще на «Искре»!
Петька вытаскивает из кармана помятую тетрадку.
— Хочу и я на днях махнуть к Бойцову. Только вот, объясни мне… — он торопливо листает тетрадь. Но Саша видит, что Люся с Таней уже направляются к лестнице. Уходят!
— После, Петька, после! Мне еще одно дело надо… Заходи вечером, — он поспешно жмет Петьке руку и бежит к выходу. Однако путь ему преграждает Володя Свиридов.
