К счастью, Бум-Друм был негром, не то он бы так побледнел, что все догадались бы, в какой ужас поверг его этот остров.
– А как называется ваш остров? – спросил Молодой король.
– Как раз об этом хотел я сейчас сказать. Остров в 1750 году открыл путешественник Дон Педро. Потерпев кораблекрушение, он с трудом добрался до острова, прожил там двадцать лет и неизвестно, сколько прожил бы еще, если бы случайно его не обнаружили пираты. Дону Педро ничего не стоило самому притвориться пиратом: он так зарос волосами, что выглядел заправским разбойником. Пираты взяли его на свой корабль. Четыре года плавал он с ними. В конце концов ему удалось бежать. И он назвал этот остров островом Безнадежности. Все это описано в одной толстой книге, и, кроме меня, головой ручаюсь, ее не читал ни один учитель географии.
– Мой остров, – начал второй учитель, – имеет лишь один недостаток: он находится слишком близко от материка. Но зато неподалеку от него расположен маленький островок с маяком. Во время тумана и по ночам маяк освещает все вокруг. В южной части острова есть скала и полянка. На полянке стоит уже готовый домик для Матиуша. В далекие времена остров населяло миролюбивое племя туземцев. Когда белые открыли остров, они устроили там школу, научили туземцев молиться и курить трубки. Матросы выменивали на табак корицу, ванилин и канареек. Торговля приносила большую прибыль, и через пять лет один предприимчивый торговец даже лавку открыл на острове. Все шло хорошо, но вдруг дети торговца заболели корью. Для белых корь не опасна, а черные ребятишки, заразившись, умерли все до одного, из взрослых уцелело тоже не больше ста человек. Если они еще живы, то прячутся в зарослях, спасаясь от кори, лавки и школы.
– А где этот остров? – осведомился Печальный король.
– Вот здесь, – показал учитель географии.
Тут Бум-Друм как вскочит да как стукнет кулаком по столу.
– Не позволю! – заорал он. – Этот остров слишком близко от моей страны! Матиуш убежит и поднимет бунт среди детей. Да вы что, спятили, зеленая обезьяна вас возьми!
Короли оскорбились.
Кампанелла чуть не упала в обморок, а учитель географии от страха уронил указку, потому что Бум-Друм кинулся на него с кулаками. Молодой король с трудом удержал разбушевавшегося Бум-Друма.
– Успокойся, черный друг, никто на этом не настаивает. Не хочешь – не надо. Разве на свете мало островов?
А вечером белые короли, сойдясь в апельсиновой роще, назло Бум-Друму, а заодно чтобы насолить Молодому королю, на все лады стали расхваливать этот остров.
– Смешно считаться с мнением невежественного дикаря. Он еще, чего доброго, подумает, будто мы его боимся. Как же Матиуш убежит? А солдаты на что? А маяк?
– Матиуш – ребенок, ему будет плохо без деревьев, цветов и птиц, – сказала Кампанелла. – Хотя он передо мной виноват, я его прощаю.
– Ваше благородство, уважаемая Кампанелла, глубоко нас трогает, – заметил известный своей галантностью король Мальто.
– Но, отдавая должное вашей доброте, – вставил Молодой король, – мы прежде всего будем руководствоваться соображениями рассудка и осторожности.
– Но ведь он ребенок! – повторила Кампанелла, протягивая Молодому королю два апельсина и семь фиников.
– Все говорит за то, чтобы выбрать именно этот остров, – сказал король-хитрец. – И провизию для Матиуша и стражи недалеко возить, и море там всегда спокойное, и строить ничего не надо – есть помещение бывшей школы. Давайте смотреть на вещи трезво. Если даже Матиуш попытается бежать, его растерзают хищные звери. И потом, не зная языка, как он договорится с туземцами? Итак, не только доброе сердце нашей очаровательной хозяйки, но разум и осмотрительность склоняют нас к тому, чтобы остановить свой выбор на этом острове.
Молодой король без всякого удовольствия ел финики и молчал. Он был озабочен предстоящими неприятностями с Бум-Друмом.
II
Матиуш гуляет по тюремному двору. Вокруг, куда ни глянь, высокие кирпичные стены. Посреди двора одно-единственное дерево – орех. Раньше деревьев было больше, но они росли слишком близко от стены, и лет десять назад, когда из тюрьмы бежал знаменитый разбойник, их срубили. Теперь вдоль стены торчит двенадцать пней, и это придает тюремному двору еще более унылый вид.
Прогулка продолжается полчаса. Два солдата с заряженными винтовками шагают впереди Матиуша, два – позади, три, с саблями наголо, – слева, три – справа. Матиуш смотрит себе под ноги и считает шаги:
«Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь…»
Сто двадцать маленьких шагов или восемьдесят больших: семьдесят шагов до орехового дерева и пятьдесят от дерева до стены. Через каждые десять шагов Матиуш поднимает голову и смотрит на дерево.
На что же ему еще смотреть? Он то идет с закрытыми глазами, то открывает их, только чтобы взглянуть на дерево. Или чередует большие шаги с маленькими. Или ходит на цыпочках. А то десять шагов на носках, десять – на пятках. Надо как-то скрасить скучную тюремную прогулку. Хотелось попрыгать на одной ножке, и он прыгал у себя в камере, когда его никто не видел.
Простым узникам живется гораздо лучше! А ему, королевскому пленнику, приходится все время быть начеку: ведь враги всячески стараются его унизить.
– Заключенный номер двести одиннадцать – в канцелярию! – прокричал в зарешеченное окошко начальник тюрьмы.
Матиуш вздрогнул: номер его. Но он идет дальше, будто не слышит.
