ЦВЕТНОЙ ЗАВТРАК
Звенит дверной звонок. Думаете, в обыкновенном доме, в обыкновенной квартире? Ничего подобного — в школьном классе, на дверях которого, пониже звонка, прикреплена табличка: САМООБСЛУЖИВАНИЕ.
— Неужто Анастасия Ильинична? — восклицает с испугом Наташа. — А у меня опять урок не готов!
Наташа месила тесто. Нельзя теперь жить на свете, не умея обращаться с тестом или вязальными
спицами. Потому что на всех конкурсах., простых и международных, на лучшую домашнюю хозяйку непременно требуется, чтобы хозяйка умела вязать и умела испечь пирог. К пирогам и спицам надо готовиться с детства так же, как надо готовиться с детства к эстетике быта, счётным машинах и кибернетике.
К чему теперь только не надо готовиться с детства!
Наташа отряхнула руки (они у неё были в муке) и побежала к дверям.
Наташа, Тоня, Лиля и Дуся занимались в классе самообслуживания. Тоня выжимала сок из вишен— это её задание от Анастасии Ильиничны. Дуся готовила салат из свежей моркови и капусты. Салат — это её задание. Вчера Дуся делала картошку в мундире и заработала всего лишь тройку: Дуся проболтала с Лилей, и картошка у неё разварилась, оказалась без мундиров.
Сегодня Дуся выполняла новое задание — салат. Хотела исправить тройку. Ребята, которые бывают в классе самообслуживания в гостях, и те отказались есть тройку. А что уж говорить о жюри на международных конкурсах…
И Дуся сегодня очень старалась: ведь Дуся вообще пробивается в люди, помимо всяких там будущих конкурсов. Дуся желает славы, быстрой, немедленной. А чего с этим тянуть. Не вывела в люди картошка — салат, может быть, выведет. Кто знает?
Угадать невозможно, откуда придут к тебе счастье, известность. Упало яблоко с дерева — и был открыт в физике великий закон!
В учебнике всё подробно рассказано. Неважно, в какой области слава — лишь бы она была.
И Дуся пока что делала салат и не отвлекалась, в особенности не вступала в разговор с Лилей. А Лиля очень хотела вступить в разговор с кем-нибудь, потому что она примеряла бумажный фартук к своему бумажному платью. Платье она склеила из обрезков обоев ещё на прошлой неделе. Наташа прежде тоже увлекалась бумажными платьями, но потом перестала. Начала увлекаться тестом, изучать пироги. А Лиля не перестала. Каждый день переклеивала своё платье, меняла фасон. И вот теперь создала ещё фартук. Правда, учительница по домоводству Анастасия Ильинична не одобряла её увлечения и ставила отметки не как за готовые платья или фартуки, а как за выкройки. Но Лиля не унывала — она верила в прогресс, который произойдёт в мировоззрении Анастасии Ильиничны. А то что, возишься с иголками и белыми нитками — намёткой. Иголки беспрерывно теряются, а намётка засыпает тебя всю с ног до головы. И мальчишки ходят в намётке, потому что она обязательно на них перецепится. Даже на директора она перецепится, и он тоже начинает ходить в намётке. А тут — никаких тебе ниток и иголок, а только клей. Так что в крайнем случае ходишь испачканная клеем. Одна ты, потому что никого другого испачкать уже не успеешь — клей засыхает.
Когда Наташа справилась с замком и открыла двери, то перед ней оказалась не учительница по домоводству, а незнакомые люди. Наташа молча застыла на пороге.
Дуся заподозрила что-то необычное — интуиция у неё. А там, где необычное, должна быть всегда Дуся Климова.
И должна быть впереди, потому что Дуся должна выйти в люди.
И Дуся побежала к дверям прямо с тарелкой в руках.
И оказалась в дверях с этой тарелкой впереди Наташи.
— Вы кто? — спросила Дуся незнакомцев.
— А это у тебя что? — спросили незнакомцы. Они были неробкими с виду. Сами, очевидно, привыкли больше спрашивать, чем отвечать. ^
— Салат. Из капусты и моркови.
— Положи больше моркови, чтобы он был красным.
— А вы кто? — не успокаивалась Дуся. Она тоже, в конце концов, неробкая.
— Цветное телевидение.
Дуся так и обмерла (но не оробела, не путайте!..): неужели всё-таки салат выведет её в люди…
* * *
На почте, на первом этаже, у большого окна, выставлен телевизор «СЕКАМ-3. Цветное телевидение.
Перед окном на улице толпится народ. Это бывает в те часы, когда начинаются цветные телепередачи. В первых рядах — пенсионеры. Потому что они не просто прохожие, а гуляющие. И у них есть время детально посмотреть передачу. Их интересует всё новое. Дома у них цветных телевизоров нет, а здесь есть.
В толпе вертятся мальчишки, размалёванные до безобразия. Что там винегрет или зубной порошок— грим, изобретённый Филёнкиным!.. Мальчишки были зелёными, красными и фиолетовыми сразу. Щёки, уши и даже шеи…
Вот гунны так гунны!
В особенности один маленький. По имени Ваня, по фамилии Люлькин.
Волосы на его голове торчали словно петушиный гребешок.
Но только настоящего гребешка они давно не видели.
И между мальчишками велись странные разговоры: какого цвета будет хлеб… Из чего будет салат— из капусты или моркови? И какого цвета будет вишнёвый сок?
А какого цвета может быть вишнёвый сок, как не вишнёвого!
Потом мальчишки начали спорить, какого цвета должен быть чай, чтобы он был похожим на чай. И между прочим, в руках у них были эти самые предметы: пачка с чаем и хлеб. Вишнёвого сока только не было и салата из капусты или моркови.
— Засверкаем как рояли! — заявил Витя Ма-кашин. Он был худеньким и в больших сандалиях.
— Я всем родственникам позвоню!
— И я!
— Сюда пускай идут, на почту.
— А у меня родственников нет сегодня дома! — Это крикнул Ваня Люлькин, у которого петушиный гребешок, но без настоящего гребешка.
— Совсем ни одного родственника? — удивились ребята.
Не повезло, значит, Люлькину.
С перекрёстка пришёл милиционер. Он хотел поинтересоваться, кто эти разрисованные люди, но ему срочно пришлось вернуться на пост: начали сигналить автомашины.
Оказывается, появился ещё один из ребят. Он вёл через улицу собаку красного цвета.
— Мыслимое ли дело! — всплеснули руками пенсионеры.
Дело, конечно, было немыслимым. Поэтому и машины сигналили — они требовали внимания милиционера не к себе, а к собаке красного цвета. Светофор, а не собака!
Милиционер подозвал собаку и её хозяина. Начал что-то сердито говорить. Потом растерянно развёл руками.
— Может быть, это дети-цветы? — сказал кто-то из прохожих. — Я недавно читал в «Литературной газете». В Европе есть такие разодетые и раскрашенные дети.
— Ас ними что же — собака-цветок?