слышал только самого себя, а до Али, до ее мнения ему и дела нет. Ей показалось, что они могут поссориться.
— Тебе надо нормально учиться, — сказала Аля.
— А я что делаю?
— Как-то не так учишься и работаешь.
— Хочешь сказать — странно?
— Да.
Поссорятся, сейчас поссорятся.
— Не запрограммирован на другое, — сказал Игорь уже с явным вызовом. — Я не готовлюсь к жизни, я живу! Не вибрирую.
Аля подумала: «А может быть, Игорь прав? Он живет, а она все только готовится жить! Вибрирует!»
Анастасия Федоровна снова ушла на пенсию. За ее столом расположился Игорь. Теперь у него постоянное место. Появился служебный телефон и даже переговорное устройство с Прекрасной Еленой. Вот только разговаривать с ней стало совсем некогда. Игорь должен был теперь детально разбираться не только в документации СЛОКа, но и в материалах, инвентаре по отделу снабжения. У него были заявки на фотобумагу для осциллографов, радиолампы, клеммы, гальванометры, хлорвиниловые трубки, кабельную массу, целлулоид, индикаторы и просто на сверла, ножовки, надфили, технические пинцеты, драчевые напильники. Десятки и десятки названий по справочникам и номенклатурам. Теперь он не просто конторский служащий, но еще и хозяйственник.
— Привыкай к паутине, — посмеивался Чеботарев.
У Игоря скапливались груды заявок, требований от техников, механиков, слесарей. Ему выделили настоящий большой сейф. Стоял он в коридоре. Комод времен нэпа. Ключ с четырьмя бородками и весом в полфунта. Вошел Игорь в служебные отношения и с директором института Василием Поликарповичем Бейдачным.
— Арифметика, ты обретаешь масштабы, — говорил инженер Беседин, добродушно толкая Игоря своим мощным животом. — И если ты еще укланяешь МПС — цены тебе не будет.
— Двигаюсь, развиваюсь, — отвечал Игорь. — Возвожу в степень интеллект.
Щелкнуло переговорное устройство.
— Да? — отозвался Игорь.
— Отделение Юго-Западной магистрали готово принять СЛОК, — сказала Елена.
Игорь кинулся к Чеботареву:
— СЛОК берут на испытания!
— Кто?
— Юго-Западная магистраль. Отделение какое-то.
— Поступила телеграмма? Быстренько ее сюда.
Игорь сбегал в приемную и притащил телеграмму. Чеботарев прочел: второе отделение Юго- Западной магистрали готово выделить линию для СЛОКа. Нашли подходящий участок. Укрепят его, зашьют стрелки на разъезде и на одной станции. Если надо.
— Что ценно, — сказал Чеботарев, — так это заинтересованность людей. В МПС обнаружены романтики… Завтра же выезжаю на место. Мы кузнецы, и дух наш молод!
— Возьмите меня, — попросил Игорь.
— Ты моя правая рука, и ты останешься здесь, — пошутил Чеботарев. Но, заметив, как переменилось лицо у Игоря, добавил: — Пока что.
Борис Андреевич уехал.
Игорь по поручению Чеботарева позвонил в МПС в отдел негабаритных перевозок. Борис Андреевич хотел заблаговременно заручиться согласием отдела о доставке СЛОКа к месту испытаний. СЛОК сам не может следовать, даже на малой скорости: его отбуксирует тепловоз или электровоз. СЛОК считается негабаритным грузом: реактивные двигатели поднимаются достаточно высоко над крышей. Контактного провода они не касаются. Отдел негабаритных перевозок не оказывал никаких препятствий, даже, наоборот, содействовал изо всех сил реактивной технике. Но все-таки оформить все надо как можно скорее.
Игорь позвонил в отдел. И тут произошло для Игоря несколько непредвиденное: трубку взял отец Али. Игорь не мог ошибиться и положил трубку.
Что делать, раздумывал Игорь. Называть себя или не называть? Может, явиться лично? Семен Аркадьевич снимает где-то в центре города комнату. Живет один. Работает, значит, в отделе негабаритных перевозок. Что ж, министерство. Достиг, чего хотел.
Игорь снова набрал номер:
— Говорит Игорь Вандышев. Я звоню по поручению…
— Я прошу вас, — перебил тихо Семен Аркадьевич. — Я должен объяснить ей и вам, что я не ушел ни от какой, как бы вам сказать, моральной ответственности… — он помолчал, — в отношении гибели вашего брата. Я как инженер по технике безопасности…
— Я знаю. Хотите, я объясню это Але? — не без удивления для самого себя предложил Игорь.
— Вы? Сами?
— Не верите?
— Игорь… — Это, пожалуй, впервые Алин отец назвал его по имени. Обычно он никак его не называл. — Сделайте не только для меня… для моей семьи.
— Хорошо.
И они положили трубки. Такой вот разговор, так вот странно повернувшийся.
Игорь поговорил с Алей. Надо отдать должное Але.
Она вдруг задала вопрос:
— Он тебя попросил?
— Я сам.
Аля взглянула на него долгим внимательным взглядом.
— Ты что же, с ним виделся?
— Разговаривал по телефону.
— И ты сам предложил поговорить?
— Сам, Аля.
— Ты по-прежнему его презираешь? Так ведь, Игорь?
— Ты этого не хочешь?
— Не знаю.
— Любишь его?
— Не знаю. Но я думаю о нем.
— И он думает о тебе.
Больше в тот день они ничего не сказали на эту тему.
На другой день после отъезда Чеботарева Беседин сказал:
— Надо смотаться на природу, передохнуть от локомотивной суматохи, проведать растительный и животный мир.
Бронислава сказала:
— Можно послезавтра, в субботу. Слушайте, приезжайте ко мне в гости в Теплый стан. За порогом дома лес, растительный мир.
— А животный мир? — спросил Игорь.
— А ты, птенчик мой, готовься к экзаменам в школе, находясь при этом в собственном доме, — сказал Беседин. — Вот такие пироги, дяденька.
— Бронислава, ты замотала новоселье! — воскликнул Галаншин.
— Из центра города, с Большой Грузинской, переехать в Теплый стан и по этому поводу еще праздновать?
