губернатором. Его действительно пора привести в порядок, — согласился Эбахон. — Завтра и начнете, с утра.
— Мадам приказала это сделать сейчас же, — пролепетал совсем растерявшийся солдат.
— Ого! — прищурился Эбахон. — Однако мадам мысли не только абстрактными категориями. Что ж, исполняй ее приказ. Скажи, пусть пришлют людей, да порасторопней!
Он наполнил стаканы, протянул их Петру и Штангеру, взял свой и поднял его на уровень глаз.
— За возвращение блудного сына!
И подмигнул Петру. Они успели сделать лишь по глотку, когда Симон принес толстую папку зеленой кожи, молча положил ее на столик перед Эбахоном, козырнул и вышел из холла, четко чеканя шаг.
Эбахон отставил стакан и раскрыл папку:
— Итак…
Он небрежно пробежал несколько страниц машинописного текста и отложил их в сторону.
— Болтовня! Расписывают собственную храбрость и просят прибавки к жалованью. Я говорю не о наемниках, разумеется…
Эбахон захлопнул зеленую папку и взялся за бронзовый колокольчик. Дверь в холл отворилась, и на пороге опять появился Симон. Он вопросительно уставился на начальство.
— Возьмите папку, — последовал приказ. — И… там никто не дожидается приема?
Симон замялся, потом неуверенно, чуть слышно промямлил:
— Вождь Аджайи… Но он готов подождать, пока… Взгляд его перебегал с Петра на Штангера и наоборот.
— Он не один? Симон молча кивнул.
— Отлично! Пусть заходит… с кем бы он ни был. У меня нет секретов от моих друзей!
— Но… — набрался было храбрости капитан, — вождь Аджайи хотел конфиденциально…
Эбахон поморщился:
— Я не люблю повторять!
— Слушаюсь! Эбахон покачал головой:
— Вам, дорогой Рольф, придется еще немало потрудиться, чтобы создать из моих парней современную армию.
— У меня есть отличное средство, чтобы сделать из них настоящих солдат. Палки! Нечетко выполнил приказ — десят палок. Не вычищено оружие — двадцать пять. Слушал передачу вражеского радио — пятьдесят.
Плоское, обычно бесстрастное лицо Штангера порозовело в глазах загорелся огонь: сейчас этот человек был в свое» стихии.
Дверь отворилась вновь, но вместо ожидаемого вождя Аджайи в холл один за другим вошли солдаты, обнаженные по Пояс, в закатанных по колено брюках. Они несли ведра с водой, тазы, тряпки, яркие коробки моющих средств.
Боязливо косясь на сидящих у камина, мойщики поспешно Прошлепали босыми ногами по лестнице на второй этаж. И сейчас же в холл вошел Аджайи, как всегда широко улыбающийся, довольный самим собою и всем вокруг.
— Поздравляю, ваше превосходительство! Поздравляю! — Устремился он прямо к Эбахону, вытянув руку и подмигивая вслед мойщикам, чьи негромкие голоса уже доносились сверху. — Похитить невесту у богов… сразу у Христа и у Ошуна… Дерзко, но достойно восхищения!
Аджайи с чувством пожал руку снисходительно улыбнувшемуся хозяину и обернулся к Петру:
— А я-то все не мог понять, почему вам так везет, Питер! Я и не знал, что мисс Карлисл ваша старая приятельница! А она ведь с богами на короткой ноге. Это известно всей Гвиании.
Не дожидаясь приглашения, он сел, цепким взглядом оценивая бутылки, стоящие на столике- каталке.
— А где же мистер Блейк? — с самым невинным видом спросил его Эбахон.
— Наш дорогой англичанин решил почистить обувь, — нашелся Аджайи. — После сегодняшней поездки он даже не успел переодеться. Но я сейчас его потороплю…
Он привстал было из кресла, но хозяин виллы опередил его, взявшись за колокольчик.
— Пригласите мистера Блейка, — приказал он Симону, и через минуту маленький англичанин уже входил в холл.
Одетый в легкий, тщательно отглаженный серый костюм, набриолиненный, в белоснежной рубашке с элегантно повязанным галстуком, он никак не напоминал уставшего после длинной дороги путешественника и всем своим видом опровергал утверждение Аджайи, будто бы не успел переодеться после сегоднясшей поездки в лагерь Кодо-2.
Блейк любезно улыбался, однако маленькие глазки его были насторожены.
— Срок, который я вам предоставил, истек два часа назад, — жестко сказал Эбахон, поднимаясь ему навстречу. — Я давал вам двадцать четыре часа, чтобы определить отношение к моему народу, двадцать четыре часа с момента провозглашения независимости. Сейчас два часа после полуночи… Что вы можете мне сказать?
— Но… может быть, мистер Блейк прежде сядет? — вскочил Аджайи и поспешно пододвинул свое кресло англичанину.
Тот сухо кивнул и, не отвечая пристально смотрящему на него Эбахону, сел в кресло, аккуратно поддернул брюки на коленях.
Лицо его стало холодным, улыбка исчезла, губы сжались.
Он выдержал долгую паузу, обвел напряженным взглядом присутствующих, потом заговорил, тихо, размеренно, невольно заставляя вслушиваться в каждое его слово:
— Я полагал, что в вопросе такой большой государственной важности я мог рассчитывать на беседу с глазу на глаз, ваше превосходительство…
Блейк мельком взглянул на Петра.
— …но если вы уверены в возможности сохранить в тайне все, что здесь будет сказано, я готов отказаться от моего скромного пожелания.
Эбахон уверенно кивнул:
— У меня нет секретов от мистера Николаева и герра Штангера.
— В таком случае… — Блейк выпрямился в кресле, — …я должен вам сообщить, что в принципе Лондон решил принять ваши условия…
Аджайи непроизвольно потер руки и почему-то подмигнул Петру.
— Однако, — продолжал Блейк, пристально глядя в напряженное лицо хозяина виллы, — с нашей стороны есть одно небольшое пожелание.
— Ну? — нетерпеливо подался вперед Эбахон.
— Федеральные части уже вступили на территорию Республики Поречье.
— Два-три десятка командос… — усмехнулся молчавший все это время Штангер. — Это ничего не решает.
— Как мне стало известно, федеральные войска полчаса назад форсировали Бамуангу в районе Уарри и сейчас ведут бой на городском рынке, — словно не слыша немца, продолжал Блейк.
— Этого не может быть! — выкрикнул Эбахон. — Откуда это вам известно?
— Наш филиал в Уарри постоянно поддерживает связь со штаб-квартирой. Вы же знаете, у нас есть частные передатчики, — бесстрастно сказал англичанин.
Штангер встал, залпом допил виски и поправил кобуру:
— Я еду… Мы бросим туда лучшую часть.
— Кодо-2? — подсказал ему Эбахон. Немец кивнул.
— Пусть Френчи покажет на деле, за что ему уплачены деньги. Я видел — его «джип» шел вместе с нами, и теперь он наверняка болтается в баре рест-хауса вместе с остальными парнями.
Он натянул черный берет, небрежно козырнул и поспешно вышел из холла.
— Но к чему вы все это ведете, мистер Блейк?
Эбахон протянул англичанину стакан, на треть наполненный виски. Блейк взял его, но пить не стал, аккуратно поставил на столик перед собою.
