– Василий Никифорович, – озадаченно пробасил генерал, – вы куда делись, уважаемый?
– Я здесь, в операторской, – донеслось из-за перегородок.
– Вася, будь другом, – повысил голос генерал, – принеси, пожалуйста, нам с майором три-четыре единицы хранения.
– Какие номера вы на сегодня выбрали?
– Сорок третий экспонат, шестьдесят шестой, одна тысяча двенадцатый и девятый.
– Проходите в третью кабинку, – крикнул им Василий Никифорович, – я сейчас.
Миновав еще несколько дверей с электронными замками, они вошли в вытянутую комнатку, все убранство которой состояло из длинного прозрачного стола из органического стекла и трех стульев из такого же пластика. В том месте, где стол примыкал к стене, была небольшая прямоугольная амбразура, прикрытая мощной стальной заслонкой. Впечатление у Ильи было такое, будто его привели в подземный каземат законспирированной тюрьмы. Лязгнул запор, амбразура открылась, и в образовавшемся проеме Илья увидел стоящую с обратной стороны стены металлическую тележку, на которой лежали разнокалиберные лакированные ящички.
– Ну вот, Илья Федорович, – добродушно сказал генерал, пододвигая к себе ближайший из них, – взгляни теперь на наши находки.
Вскрыв пластилиновую печать, генерал запустил руку в ящичек, и через секунду на столе перед Хромовым лежал невзрачный, неправильной формы камешек, размером и формой напоминающий небольшое сморщенное яблоко.
– Возьми, не бойся, – сказал генерал, пододвигая его ближе к майору, – он не кусается.
Хромов взял камешек и взвесил на ладони. Потряс, покрутил на столешнице. Камень вел себя совершенно обычно, так, как и положено обычному булыжнику с пляжа.
– Ничего необычного не замечаешь? – спросил генерал.
– Да вроде ничего, – пожал плечами Илья, – камень как камень.
– Не верь глазам своим, Илья Федорович, – покачал головой генерал, – почитай-ка формуляр на эту штуковину.
Илья взял протянутую ему небольшую книжицу в темно-красном переплете.
– Образец № 1012, – прочитал он, – место приобретения: Мексика, селение Чанатуа-Чиа. 22.08.1962 г. Первичный источник неизвестен. Привезен в страну Коковым Мусой Джабаровичем, 1938 г.р., уроженцем г. Кисловодска. Паспорт № *** Серия *** Об особых свойствах образца не догадывается. Образец представляет собой силикатное образование в форме округлого камня массой 87,23 грамма. Основное отличие образца от обычного камня заключается в том, что он возбуждает вокруг себя на расстоянии менее 48 сантиметров строго локализованное, поляризованное в горизонтальной плоскости переменное электромагнитное поле напряженностью 13 эрстед. Источник энергии, использующийся для поддержания поля, выявить не удалось. В хранилище образец 1012 помещен 30.03.64 г.
– Строго локализованное поле? – поднял глаза на генерала Хромов. – Как это следует понимать?
Вместо ответа Борис Евсеевич вынул из второго отделения ящичка обычный туристический компас.
– Гляди, майор, – помотал он им в воздухе, удерживая его двумя пальцами за истертый ремешок. – Сейчас ты увидишь нечто необычное.
Положив компас на край стола, он снял стрелку со стопора и принялся осторожно подталкивать его к лежащему перед Хромовым камню. Ничего не понимающий, но инстинктивно чувствующий в словах генерала какой-то подвох, Илья переводил взгляд то на камень, то на компас, пытаясь понять логику действий своего начальника. И тут он увидел, что меланхолично смотрящая в сторону входной двери стрелка компаса внезапно дернулась и монотонно завертелась вокруг своей оси.
– Ты видишь, видишь, – проговорил генерал. – Сколько раз за этим наблюдаю, а никак не привыкну. А теперь давай двинем его в обратную сторону.
Он взялся за потертый ремешок и потянул компас к себе, а Хромов во все глаза уставился на его стрелку. И едва расстояние между компасом и камнем превысило полметра, как стрелка, будто потеряв всякий стимул к дальнейшему безостановочному вращению, еще раз судорожно дернулась и вновь замерла, уставившись на дверь.
– Впечатляет, да? – улыбнулся генерал. – Но ты смотри дальше. Может быть, что-то знакомое увидишь, – он поднял уставшие глаза на Хромова, – если не по форме, так хоть по существу.
Борис Евсеевич положил камешек на место и подтянул к себе следующий контейнер.
– Вот, полюбуйся теперь на произведение неведомых создателей, – произнес он, осторожно вынимая из ватной оболочки нечто похожее на кусок стеклянной, слегка изогнутой трубки, явно найденной некогда на помойке за домом умершего триста лет назад алхимика.
Сдерживая невольную дрожь в пальцах, Хромов схватил исцарапанный обломок старой реторты и поднес его ближе к глазам. Рассмотрев его и так и этак и убедившись, что это только древний обломок исцарапанной стеклянной трубки и ничего более, Илья недоуменно посмотрел на своего собеседника. Но поняв, что тот слишком занят своими мыслями, Илья взял выглядывающую из коробки книжечку с сопроводительным документом. В то же мгновение Борис Евсеевич будто очнулся и предостерегающе поднял руку:
– Погоди, Хромов, даже и не начинай. Там страниц с полсотни будет, не меньше.
– Неужели у изогнутой стекляшки столь длинная история, что для ее описания потребовалась целая брошюра? – удивился Илья.
– Да, – кивнул генерал, – история ее и в самом деле не короткая. Впервые предмет, в состав которого входила эта, скажем так, «деталь», упоминается в Библии, в Ветхом Завете. Именно так, – подтвердил генерал свои слова энергичным кивком головы, заметив, как Илья недоверчиво улыбнулся. – Если ты когда- нибудь читал сей знаменитый труд, то должен помнить строки, посвященные ковчегу Завета. Того самого ковчега, который регулярно кормил манной евреев во время их вынужденного путешествия по пустыне. Так вот, майор, у нас есть веские основания полагать, что часть ковчега являлась мощнейшей фотохимической установкой по производству съедобного и чрезвычайно питательного субстрата. В пользу такой гипотезы говорит и кусочек той трубки, что ты держишь в руках. По преданию, кое-какие части ковчега, естественно, после того как он потерял свою способность кормить «народ Израилев», достались предводителю одного из кочевых племен. То разделяясь между многочисленными сыновьями очередного предводителя кочевников, то вновь собираясь вместе, они хранились в племени много столетий. Последний из наследников получил от своего предшественника только три сохранившихся до настоящего времени артефакта. Один из них он презентовал представителю СССР в Палестине в 1948 году в качестве оплаты за некую тайную услугу. Так эта маленькая штучка и оказалась у нас.
– И как же удалось выяснить, что трубка обладает столь необычными свойствами? – спросил Хромов. – И что же это за свойства такие?
Генерал откинул крышку второй части контейнера и, вынув двое светозащитных очков, подал одни Хромову:
– Надень-ка, сейчас пригодится, – посоветовал он, пристраивая другую пару на своей переносице.
Затем он вынул из ящика похожую на столярную струбцину конструкцию, от которой отходили довольно длинные провода. Укрепив трубку между губками струбцины, он повернулся к Хромову:
– Смотри внимательно, сейчас я буду подавать постоянное напряжение на торцевые срезы трубочки, и ты увидишь, что получится.
Воткнув вилку в розетку, генерал щелкнул тумблером и принялся крутить рукоятку реостата, непрерывно глядя на показание контрольного вольтметра. Хромов же, приподняв слишком темные очки, во все глаза уставился на трубку. Внезапно она озарилась легким внутренним светом, и он с удивлением увидел, что внутри трубки призрачно засветилось нечто подобное тонкой спиральной нити.
– Порог зажигания сто сорок три вольта, – объявил генерал, оторвавшись на секунду от рукояти реостата. – В прежние времена трубка была покрыта снаружи светоотражающим покрытием, но к настоящему времени оно почти утрачено. Ты очечки-то надень, надень, – напомнил генерал, – сейчас дам напряжение побольше.
Илья опустил очки и на всякий случай слегка отодвинулся от стола. В наступившей тишине стало
