– Понимаешь, он такой нам показался… Надежный. Вроде с ним не страшно. И в потолок стрелял. Для острастки.
– А потом?
– Потом бандиты убежали.
– Сколько их было?
Рита покачала головой и посмотрела на Милу.
– Мы не считали, – ответила та. – Страшно было. Хозяин квартиры где-то валяется, тот паренек веселый тоже… Второго мы вообще не видели…
– Того, что с компьютером?
– Ага. А потом они убежали.
– Кто?
– Бандиты. А за ними и остальные, те, кто в квартире был… Только мы уже не считали, мы Сенечку нашли… – При воспоминании о мертвом водителе девочки моментально «сдулись». Видимо, Семена Бортко в фирме действительно любили и про премии директор не врал для красного словца.
– А когда человек с корочками пришел?
– Ах, этот?… Да сразу же и пришел. Почти сразу же… Как хозяева убежали. – Рита покрутила пальцами. – Кажется, он по лестнице спустился.
– Да, – подхватила Мила. – С верхнего этажа.
– Точно сверху?
– Точно. И в квартиру пошел.
– А корочки он когда показал? – спросил Иванов. – До того, как в квартиру пошел, или после?
– Нет… – Рита задумалась. – Кажется, потом.
– Точно потом, – подтвердила Мила. – Он сначала возле нас постоял, Сенечку потрогал. Тут…
И она показала на шею.
– На себе не показывай, – буркнула Рита.
– Я в приметы не верю! – огрызнулась Мила. – А потом в квартиру пошел. А когда Борис Юрьевич приехал, тот выскочил. И документ показал. Я еще испугалась, что он стрелять станет.
– Кто? – не понял Алексей. – Борис Юрьевич?
– Да нет, тот, что в квартиру пришел… Ну…
– Вы его описать сможете?
– Высокий такой, в плаще. И еще лицо такое… – Рита что-то показала около подбородка. – Пистолет у него был.
– В общем, понятно. – Иванов сделал последнюю запись и сложил ноутбук. – С художниками поработаете. Сегодня же.
– Сегодня мы не можем, – запротестовали девочки. – Сегодня никак… Борис Юрьевич…
– Нет, нет, – подал голос директор, стоявший все это время в дверях. – Я же сказал, девочки, сегодня никаких вызовов. Считайте, что вы в отпуске. Два дня. Три. Сколько надо! Поедете с товарищем и там все ему расскажете. Или не ему… В общем, сегодня никакой работы. А если надо, то и завтра… Только бы…
Фразу «…они от нас отвязались» Борис Юрьевич Хвостов не стал произносить вслух.
38.
Утро было тяжелым. Восьмидесятиградусная водка имела на редкость разрушительные свойства. В ушах шумело, руки противно мелко тряслись. В ответ на каждое неосторожное движение в голове с мерзким хрустом ломались стеклянные колкие сталактиты и рушились вниз, впиваясь острыми гранями в распухший, болезненный мозг.
– Мозг – это орган, совершенно нечувствительный к боли… – прошептал Сергей, разглядывая потолок. – Совершенно нечувствительный к боли…
Под боком завозилась Оля.
– В холодильнике должно быть пиво, – буркнула она, устраиваясь поудобней.
– Опохмеляться нехорошо, – прошептал Сергей. – Нехорошо…
– А лежать тут трупом и стонать – хорошо? Постесняйся, орел, на тебя смотрит женщина. Давай шуруй к холодильнику, лечись.
– Безжалостные женщины…
– Давай, давай. Вперед.
Она повернулась к Сергею спиной и принялась выталкивать его из кровати попкой.
– Безжалостные женщины…
Но вставать все равно пришлось. С трудом переставляя ноги, Столяров выбрался из спальни.
На кухне было пусто. Остатки вчерашнего не то позднего ужина, не то очень раннего завтрака
