— Вот лажа, — сплюнул главарь.
Тем временем в автомобиле младший Морозов отчитывал отца:
— Тебе что, больше всех надо?! Ты не мог с ребятами походить спокойно? Приключений захотелось? Ты обо мне подумал?
— Подумал, — спокойно ответил дед. — Потому и пошел. Ты еще скажи, что не пригодился.
— Пригодился, — нехотя ответил Игорь.
— К тому же мал еще отца учить. На кой черт я еще нужен, если не могу решения принимать? Это мое дело, мое право поступать так, а не иначе!
— Право-право! — передразнил его младший Морозов. — А если бы они тебя хлопнули?! Тогда что? Тебе много не надо, в твоем возрасте!
— Ах, так! — Старший Морозов отодрал приклеенную бороду. — Я в своем возрасте кого хочешь в бараний рог скручу! А ты…
— Тихо, — прервал начинающийся было скандал Иван Иванович. — Сейчас есть более важные дела.
Старик надулся, но замолчал.
— Что скажешь, Сережа? — Иван Иванович повернулся с переднего кресла к Иволгину.
— Врет. Причем грубо. Но к сведению принял. Теперь или в течение десяти дней он предпримет какие- то действия, сколь угодно жесткие, либо действительно постарается отыграть назад. Тем более что мы дали ему такую возможность.
— Тогда что же, ждать? — спросил Вязников.
— Ждать. Но очень настороженно… — Ответил Иволгин.
— Хорошо. Ладно, ребята, вы поезжайте, а мне надо Эрика забрать. У него там курсы в школе. Тормозни на углу, я пересяду.
До автобусной остановки Эрик шел с приятелями. Они шумной толпой пробирались между торопящимися взрослыми, словно два параллельных мира, соприкасаясь, проникают один в другой, проходят насквозь, но не видят, не замечают и даже иногда не знают о существовании друг друга. Редкий взрослый обращает взгляд на свое прошлое, глупое слегка, смешливое, озабоченное несерьезными, но такими важными проблемами. Дети и взрослые существуют отдельно друг от друга, требуется особое усилие, чтобы участвовать в той, другой жизни. Часто взрослым для этого не хватает ресурсов, к которым относится время, терпение, силы душевные и физические. У многих не хватает этих сил даже на то, чтобы увидеть жизнь собственных детей. Это норма. Так живет большинство, образующее норму. Поэтому всегда странно и бросается в глаза, когда кто-то из одного мира пытается наладить контакт с миром другим.
— Привет, малой. — Толстый, с коротким ежиком волос, кожаная куртка. — Ты, что ли, будешь Саши Вязникова сын?
Эрик остановился, неожиданно ощутив, как вокруг него образовалось кольцо пустоты. Дети настороженно разошлись в стороны. Их мир не слишком жаловал то грубое вторжение, которым сопровождался внезапный или наигранный интерес. Виновный в этом происшествии сразу же становился изгоем, хотя бы на время. Только Петька, наоборот, поближе пододвинулся к Эрику. Как бы то ни было, а друзья всегда должны оставаться друзьями.
— Тебя Эриком звать, — продолжал толстяк, присаживаясь на корточки. — Так?
— Ну, — не совсем вежливо отозвался Эрик.
— Вот! — обрадовался взрослый. — Меня твой папа послал. У вас дома гости приехали. Подарки привезли. Саша так мне и говорит: привези-ка, Боря, сюда Эрика. А я старый друг твоего папы.
— А почему я вас раньше не видел?
— Ну, мы просто не встречались. Я работал далеко. На Севере. Золото искал. Я тебе много чего расскажу. Поехали.
Эрик не тронулся с места. Дома все последнее время царила странная, крайне тревожная атмосфера, и в то, что сейчас там неожиданно случился некий праздник, даже связанный с приездом гостей, как-то не верилось.
— Вон моя машина. — Веселый толстяк махнул рукой в сторону трассы, там, забравшись колесами на тротуар, стояла хрестоматийно черная БМВ. — Прокатимся с ветерком! Пошли.
— А почему папа сам не приехал? — спросил Эрик и незаметно ткнул Петьку локтем. Тот насторожился.
— А он занят там. Всякими делами. Ну, гости приехали, и все такое. Короче, говорит: сгоняй, Боря, за Эриком. Прокати на тачке. Поехали, давай уже…
— Нет, папа должен приехать сам. Он меня на остановке ждет. — Эрик снова ткнул Петьку. Тот с равнодушным видом отошел от друга и начал пробираться за спины одноклассников. — Остановка тут недалеко. Я все-таки его там подожду… Спасибо.
— Вот чудик, — всплеснул руками толстяк. Его улыбка сделалась натянутой. — Я ж тебе говорю, папка тебя поел… тьфу, блин, меня послал твой батя. Пошли, давай уже. Пора ехать. Блин. Что, я тебя уговаривать буду?
Эрик видел, как Петька, на бегу сбрасывая рюкзак, мешающий бежать, несется за угол, туда, где на автобусной остановке наверняка ждет его отец.
— Нет, не поеду. Спасибо. — Эрик сделал шаг назад. Толстяк неуверенно посмотрел на бэмер. Оттуда высунулся человек с тонкими вытянутыми чертами лица, узкие губы складывались в гримасу, приоткрывая крупные неряшливые передние зубы.
— Боря, бери пацана и валим. Чего ты му-му за яйца тянешь? Бегом!
