– Лентяйка и готовит отвратительно! – настаивала старуха, но уже не с такой злобой и горечью – боль и действие лекарства взяли верх, она вновь погрузилась в полуобморочный туман.
Приходя в сознание, Леверн срывала гнев на всех, но теперь это происходило все реже и с каждым разом длилось все короче.
Челси взглянула на жалкое подобие той, которая когда-то была ее энергичной, властной бабкой, и угрызения совести охватили ее с новой силой. Как можно было даже подумать о том, чтобы добровольно покончить счеты с жизнью, когда бабушка так упорно цепляется за каждое мгновение!
Что бы ни говорили о Леверн, Челси знала: бабушка всегда была упрямой, несговорчивой, непреклонной, мужественной женщиной, бросившей вызов всему миру и боровшейся за место под солнцем для единственной дочери. Унаследуй бедняжка Банни хоть сотую часть выдержки и твердости характера матери, ее жизнь могла быть совсем иной! Как могут быть мать и дочь столь непохожи друг на друга?
Полная решимости не дать бедам одолеть себя, Челси собралась на работу. Поскольку машина все еще стояла у офиса, она решила дойти пешком до бульвара Уилшир, а оттуда добраться автобусом в деловую часть города. Девушка как раз допивала кофе, когда вошедший Кларк объявил, что у дома ее ждет автомобиль, чтобы доставить на работу.
Удивленная Челси поспешно спустилась и увидела на тротуаре черный «линкольн» Джонатана и водителя, стоявшего у распахнутой дверцы. Интересно, каково это – стать женой человека, не упускавшего ни единой мелочи, – спросила она себя и покорно уселась на заднее сиденье.
Не успела она провести за чертежной доской и пяти минут, как позвонила секретарь Джонатана и сказала, что он хочет ее видеть. Челси сбежала по ступенькам, пересекла аллею.
Мысли девушки лихорадочно заметались. Что ответить ему?
Она, не останавливаясь, промчалась мимо секретаря и ворвалась в кабинет.
– Вы хотели видеть меня? – задыхаясь, спросила она.
– Закройте дверь. Нам нужно кое-что обсудить, дорогая, – ответил Джонатан, поднимаясь со стула и подходя к Челси.
«О Боже! – с ужасом подумала девушка, на мгновенье закрыв глаза. – Он передумал. Теперь ему можно ничего не говорить!»
Избавленная от необходимости в позорной исповеди и признания в собственном бесчестии, Челси, однако, почему-то почувствовала странное разочарование, смешанное с облегчением. Должно быть, утром настало отрезвление, Джонатан осознал, что под влиянием порыва едва не совершил непоправимую ошибку, и теперь понял, что вовсе не хочет связывать жизнь с подобной особой.
Пока Челси изо всех сил старалась подавить тревожные раздумья, Джонатан мгновенно оказался рядом с ней и прежде, чем девушка успела сообразить, что случилось, прижал к себе и поцеловал, на этот раз не легким дружеским поцелуем, а настоящим, страстным, словно годами сдерживаемая чувственность наконец-то вырвалась на волю. Но какие-то новые посторонние впечатления невольно отвлекали внимание Челси, словно радужные искры, отбрасываемые бриллиантом чистой воды: он оказался значительно выше ее; под безупречным костюмом английского покроя скрыто гораздо более упругое и мускулистое, чем она предполагала тело; он был силен… и такой страсти и огня Челси никак не ожидала. Господи, он в самом деле хотел ее.
Но тут также внезапно Джонатан отпустил ее и отступил.
– Жаль, что не сделал этого вчера вечером, – улыбнулся он. – Я был так взвинчен, что всю ночь не сомкнул глаз. А вы?
– Я… тоже почти не спала, – призналась Челси, совершенно выбитая из колеи. Кто этот человек? Знала ли она его по-настоящему? Впервые девушка взглянула на Корелла другими глазами. Высок, силен и красив. Она всегда считала Джонатана мягким, спокойным человеком, и сознание того, что он еще и настоящий мужчина, чувственный, сексуальный, неожиданно смутило ее. Девушка залилась краской.
– Я напугал вас? Простите, – нежно сказал он. – Садитесь вот сюда, на диван, и поговорим. Попросить, чтоб принесли кофе?
– Нет-нет, – отказалась Челси, позволила Джонатану взять себя за руки и подвести к обитому коричневой кожей дивану у окна.
– Вот что, – начал он. – Я все обдумал и желаю сказать, что менее всего собираюсь воспользоваться вашим затруднительным положением. Может мы сумеем найти другое решение вашей самой настоятельной и неотложной проблемы.
– Что вы имеете в виду? – с любопытством спросила Челси.
– Я решил, что справедливо дать вам возможность выбора. Существует много других вариантов.
– Каких именно?
– Сейчас объясню. Скажем, я дам вам денег, чтобы уехать и родить ребенка в спокойной обстановке, подальше от любопытных глаз сплетников. На время вашего отсутствия я найму сиделок для миссис Томас и буду продолжать выплачивать вам жалованье.
Челси пристально взглянула на Корелла.
– Зачем вам это нужно, Джонатан? Ребенок не ваш – вы не обязаны о нем заботиться.
Джонатан, вздохнув, покачал головой.
– Хотел бы я, чтобы ребенок был моим, Челси, и насколько бы это все упростило! Назовите это всего лишь прихотью старого человека или последней отчаянной попыткой возвратить ушедшую юность, но я хочу взять на себя ответственность за вас и вашего ребенка.
Он неожиданно поднялся с дивана и подошел к окну.
– Помоги мне, Боже, но я думаю, что по-настоящему влюбился в вас, – тихо сказал он, уставившись в стекло невидящими глазами. – Совершенно непристойным образом потерял голову с той минуты, когда вы вошли в мой кабинет, в этой простой блузке и юбке, а блестящие светлые волосы закрывали лицо, потому
