обочины стоял черный лимузин «паккард». Водитель в ливрее распахнул дверь.
Сидя в автомобиле, уносившем их в западную часть города, Леверн прижала к себе малышку. Она хотела утешить дочь, ободрить, убедить, что необходимо выполнить все, как нужно, иначе их мечта никогда не станет реальностью.
– Теперь, дорогая, повтори еще раз.
– О, мама, – запротестовала девочка.
– Повтори, Банни, это очень важно.
Глубоко вздохнув, малышка повторила слова, которые мать неустанно вдалбливала в нее.
– Я должна быть послушной, вежливой и улыбаться. Я должна представить, что он режиссер, и делать все, что мне прикажут, не жаловаться, не плакать, не кричать. Даже если будет больно. Мама, а это очень больно?
– Иногда, милая, иногда. Будь готова к этому, и если будет не очень плохо – значит, тебе повезло. Но самое главное, делай то что он велит. Если скажет улыбаться – улыбайся. Если потребует, чтобы заплакала – плачь. Поняла?
– Но почему ты не можешь быть со мной, как на съемочной площадке? – жалобно спросил ребенок. Банни привыкла, что мать всегда рядом.
Леверн взглянула на встревоженное личико своей дорогой дочурки и почувствовала, как мужество покидает ее. Почти…
– Это невозможно, милая. Мистер Бейкер пригласил тебя одну провести ночь в его доме. Твоя мать ему не нужна.
– Но почему, мама, почему?
– У мистера Бейкера свои причины, – ответила Леверн как можно убедительнее. – Ты должна знать, что очень многое зависит от твоего поведения сегодня. Помни – ты нравишься мистеру Бейкеру. Он очень влиятельный человек в Голливуде и пообещал твоей маме, что сделает тебя кинозвездой. Ты ведь знаешь, что это означает, правда?
Банни кивнула хорошенькой головкой и повторила слова, которые все пять лет упорно твердила ей мать:
– У звезды куча денег и много красивых платьев. Она живет в большом доме с бассейном и слугами.
– И? – подсказала мать.
– И все в мире знают и любят ее. Леверн кивнула:
– Верно. Ведь ты хочешь, чтобы все в мире знали тебя и любили?
– Наверное, да, – неуверенно протянула девочка. Но Леверн хорошо знала, как убедить дочь.
– И не забудь, что кинозвезда может купить щенка, который будет жить в ее комнате и спать в ее постели!
– Я назову его Мафин, – решила Банни. Личико девочки просветлело при мысли о том, что и у нее когда-нибудь будет собственный щеночек, которого можно гладить и ласкать.
Автомобиль остановился на круглой подъездной дорожке у входа в большой особняк в стиле Тюдоров. Навстречу вышел дворецкий. Сумерки сменились ранним зимним вечером; из окон и открытой двери струился теплый свет.
– Поцелуй мамочку и будь послушной девочкой, милая. Представь, что это еще один фильм. Ну, что ты собираешься делать?
– Буду сверкать, как, драгоценный камень, ведь ты так велела, мама, – ответил ребенок, но глаза Банни были полны слез, а голос дрожал.
– Верно, мое дорогое дитя. И помни: мама любит тебя больше всего на свете. Я приеду с утра пораньше забрать тебя, так что не волнуйся.
Прелестный ребенок поцеловал мать в щеку и нерешительно вышел из лимузина. Дворецкий улыбнулся и, нежно взяв девочку за руку, повел в дом. Проходя через огромный портал, Банни, в ужасе от разлуки, в последний раз оглянулась на мать; лицо девочки страдальчески исказилось.
– Думай о Мафине, дорогая, и не успеешь оглянуться, как настанет утро, – напутствовала мать.
Опустившись на мягкое сиденье роскошного автомобиля, который должен был отвезти ее домой, Леверн закрыла глаза и попыталась отбросить сомнения и наполнявшее душу отвращение. Она тоже проведет ужасную ночь, но в конце концов все жертвы окупятся. Ее дочь станет величайшей звездой Голливуда, легендой своего времени. И что Банни теряет? Всего-навсего иллюзии относительно мужчин и романтической любви. Но чем раньше девочка узнает правду, тем лучше.
ГЛАВА 2
1949 год.
Леверн Томас швырнула на рычаг трубку белого телефона, стоявшего на ночном столике, и изо всех сил нажала кнопку вызова дворецкого, вымещая злость и разочарование на маленькой медной пуговке. Через минуту в дверь постучали.
– Войдите! – резко крикнула она, меряя шагами комнату. Как поступить? Что предпринять? Один неверный шаг – и все потеряно.
– Что прикажете, мэм? – спросил с легким английским акцентом толстеющий лысый дворецкий.
– Хью, велите Рэндолфу подвести «роллс», нет, лучше «олдс-мобиль» ко входу, и пусть проверит, достаточно ли горючего. Мне необходимо кое-куда съездить, и я не желаю стоять посреди дороги, потому что бензина не хватит!
