Когда Китти закончила, Анна уже готова была ринуться в бой.
— Милое дитя, ты хоть знаешь, кто такой Дрейк Малони?
— Я знаю, он очень приятный и ласковый…
— Он один из самых богатых людей мира, вот кто он такой! Ему самое меньшее сорок пять лет, и ему нравятся хорошенькие женщины. Ты меня поняла? — Голос Анны дрожал от негодования.
— Я тоже так думаю, но…
— Никаких «но»! Ты не должна встречаться с ним. Твоя репутация будет испорчена… И это еще мягко сказано.
— Только из-за ужина? — в недоумении спросила Китти.
— Именно! Вряд ли Дрейк ограничится только ужином с тобой. У него другие планы. И если ты появишься с ним на людях, завтра твои фотографии будут в газетах. Весь мир в курсе того, что он приехал в наш город.
В первый момент услышанная информация заставила Китти засомневаться в намерениях Дрейка, но мысль о том, чтобы отказаться от вечера с человеком, который был так добр к ней, показалась невыносимой.
— Анна, я знаю, что вы желаете мне только добра, но вы ни разу его не видели. Поверьте, он не имеет ничего общего с тем человеком, образ которого вы мне нарисовали.
Анна поняла, что следует отступить, и, пожав плечами, сказала:
— Поступай как знаешь, маленькая глупышка. Но имей в виду: следует верить лишь половине того, что увидишь, и ничему из того, что услышишь.
— Как насчет моего восьмичасового урока?
— Я проведу вместо тебя.
Китти посмотрела вслед прямой стройной фигурке и улыбнулась. Она очень любила Анну и понимала, что, какими бы резкими ни были слова учительницы, они были вызваны любовью и неведением. Что бы там ни говорили другие, Китти твердо знала, что Дрейк прекрасный, заботливый человек. И Анна скоро в этом убедится.
Для Китти день пролетел быстро, но для Дрейка он тянулся, как никогда, медленно. Обычно резкий и требовательный, сегодня он был мягок и чрезвычайно предупредителен, сотрудники поражались его великодушию. Люди, с которыми Дрейк встречался сегодня впервые, были уверены в том, что его репутация жесткого, негибкого и самодовольного человека не соответствует действительности.
К семи Дрейк отпустил всех по домам. Он с нетерпением ждал свидания. Стоя в ванной нагим перед зеркалом, в которое этим утром смотрелась Китти, Дрейк внимательно оглядел себя и остался доволен. Фигура была стройной, мышцы налиты силой, словно ему не сорок пять, а двадцать пять лет. Кожа его огрубела от частого пребывания на солнце — много лет он увлекался игрой в теннис и гольф, — но морщин не было; брови черные и густые и пронзительные голубые глаза, как у многих ирландцев; крепкие, от природы белые зубы делали его улыбку неотразимой. Однако когда он сердился и хмурился, окружающие сразу же чувствовали дикую необузданную силу, готовую в любой момент вырваться в совершенно нецивилизованной форме.
Дрейк смотрел в зеркало и думал о Мэри. И впервые за четыре года боль стала отпускать его. Время залечило душевную рану или чистый взгляд этой девушки, которую он увидел сегодня утром у себя в номере, но, так или иначе, миллионер почувствовал себя виноватым. «Мэри, любовь моя, — думал он, — если бы я мог вернуть тебя в этот мир, ты знаешь, я бы сделал это. Я бы отдал все, что имею, только бы ты вновь была рядом со мной». Боль наконец-то ушла, оставив в душе горечь одиночества. Неужели никто больше никогда не согреет его своей любовью?
Дрейк приехал в студию раньше назначенного времени. Острый взгляд Анны выхватил его из толпы, как только он появился перед стеклянной витриной заведения.
— Вы кого-то ищете? — Она не испытывала дружеских чувств к этому развратному финансовому магнату, и тон ее был холоден как лед.
— Да, я ищу мисс О'Хара, но что-то ее не видно.
— Она в душевой. Полагаю, вы Дрейк Малони?
— Да, я приехал немного раньше, надеялся посмотреть, как она преподает…
— Мистер Малони, что вы от нее хотите? Она ведь совсем ребенок.
Дрейк был ошеломлен такой прямолинейностью и гневным взглядом ее темных глаз:
— Миссис Бари, я хотел пригласить Китти поужинать. Что же касается вашего второго замечания, то полагаю, что она не ребенок, а очаровательная молодая женщина. Я намерен вести себя по отношению к ней с должным уважением и ответственностью.
Но Анна была неумолима:
— Мистер Малони, Китти — порядочная девушка. Прошу вас… Бог накажет вас, если вы… И я тоже!
Что ж, в конце концов ее отношение к Дрейку как к старому развратнику, наверное, естественно. Он знал, что Анна не права… А может быть, права? Каковы в действительности его намерения?..
Китти появилась из душевой сияющая чистотой. На лице никакой косметики, если не считать коралловой помады на губах. Волосы еще не просохли, и лицо ее обрамляли мелкие кудряшки.
— Здравствуйте, вы так рано!
— Я думал, вы еще занимаетесь, и хотел посмотреть, как вы танцуете.
— Анна освободила меня от последнего урока, дав время принять душ и переодеться.
— Должно быть, с ней очень приятно работать?
Китти засмеялась:
— Анна требовательна, она тиран, но я ее люблю. Все ее любят, хотя она часто ругает нас за лень.
— Ты голодна?
— Ужасно.
— Ну, тогда поехали прямо сейчас. Шеф-повар ресторана в отеле приготовил для нас нечто особенное.
— В отеле? О нет, прошу вас, только не туда. Мне неловко, что люди, которых я знаю, будут нас обслуживать.
— Ерунда. Морис будет разочарован, если мы не появимся. И кроме того, ты ведь там больше не работаешь.
Подумав о поисках новой работы, Китти приуныла. Дрейк сразу заметил перемену в ее настроении:
— Забудь об этом, мой маленький персик. Тебе не придется больше убирать чужую грязь. Пошли.
Он взял Китти за руку и повел вниз по лестнице. На последней ступени он обернулся, помахав на прощание Анне, которая смотрела им вслед. «Две незабываемые женщины в один день, — подумал он, — не так уж плохо!»
Внизу шофер торопливо раскрыл перед ними дверцу длинного черного лимузина. Китти отпрянула.
— Боже мой, это ваша машина? — испуганно спросила она.
— Вовсе нет. Я ее просто нанял. А вот шофер мой.
Вымученно улыбнувшись шоферу, Китти села в лимузин, утонув в роскошном кресле, и почувствовала, как прикасается к тому, что ей знакомо только по фильмам и книгам.
Они приехали в отель, где их мгновенно проводили к столику, накрытому на двоих. Играл оркестр. В центре стола в серебряной вазе стояли восхитительные розы. Вокруг было так красиво, что Китти почувствовала себя Золушкой на балу. Но, увы, добрая тетушка-фея не подарила ей ни бальное платье, ни хрустальные туфельки.
Дрейк почувствовал неловкость спутницы:
— Что случилось? Тебе не нравится столик? Я могу его поменять.
— Нет, все прекрасно. Дело во мне. Посмотрите, как роскошно одеты здесь люди.
Дрейк критически посмотрел на ее коричневую облегающую юбку и простенькую блузку из розового батиста и поразился тому, как Китти нарядна и очаровательна в этом костюме.
