должно случиться!
Д’Арлей ничего не ответил. Он размышлял о том, что девушке, в которую он влюблен, может грозить опасность. Кер задал ему задачу.
– Вы считаете, что я обдумываю нечестный ход?
– Жак, я просто вообще не могу об этом думать.
– Как вы считаете, Агнес Сорель принесла пользу или вред Франции?
Д’Арлей неохотно покачал головой:
– Должен сказать, что испытываю к ней глубочайшее уважение.
– Тогда нельзя не признать, что вы непостоянны. Я готов сражаться за благо моей родины любыми средствами, а не стоять в сторонке и наблюдать, как страдает мой народ. Что касается государственных дел – тут цель оправдывает средства. Я твердо верю, что судьба сама подарила нам эту встречу. Иначе зачем этот идеальный инструмент достижения цели появился в моих руках именно в такой момент? Это, повторяю, судьба.
– Но сама девушка…
– У нее может не оказаться воли или способностей, чтобы сыграть эту трудную роль. Мы должны в этом разобраться. И, кроме того, она вообще может отказаться участвовать в такой затее.
– Людей ее круга нельзя винить в том, что они хватаются за любую соломинку, – заявил д'Арлей.
Кер пристально взглянул на него.
– В вас, молодой человек, говорит сейчас аристократ. Но скажите мне, пожалуйста, могла бы Франция объединиться под властью Карла, если бы не было Жанны д'Арк?
Д’Арлей недоуменно нахмурился:
– Конечно. Именно Дюнуа командовал армией и спас Орлеан.
– Именно так считают в придворных кругах и среди дворянства?
– Конечно. Вам это тоже известно.
– А вот народ Франции считает по-иному. Он боготворит Орлеанскую Деву и произносит ее имя с трепетом. Она является спасительницей страны, героиней, святой и единственной исторической личностью без единого недостатка. Когда-нибудь так будет считать вся Франция. Это относится и к дворянству, хотя сейчас в это трудно поверить. Когда-нибудь это мнение станет разделять весь мир.
– Кажется, мы отклонились от темы нашей беседы, – заметил д'Арлей.
– Я говорю об этом потому, что девушка может принять наше предложение. Это можно сравнить с поступком Орлеанской Девы, потому что она тоже хочет служить отчизне и не думает о личной выгоде.
– Я не собирался ни в коей мере ее осуждать. Наоборот, я… мне она приятна. Но мне все равно эта идея кажется бесплодной. Как вы собираетесь подготовить ее к этой роли? И даже если вам это удастся, сможет ли она понравиться королю?
– Король настолько увлечен оригиналом, что, я уверен, он будет счастлив иметь копию. Вы не должны забывать о том, что в девушке течет благородная кровь и, возможно, это кровь самой Сорель. Пока мы будем ее готовить, я смогу раздобыть свидетельство ее благородного происхождения. Небольшие усилия – и у нее будет вполне приличная родословная.
– Неужели вы пойдете и на это? Короли не любят, когда их дурят.
– Если она понравится королю, он сам постарается снабдить ее подходящими предками. Но зачем обсуждать препятствия, с которыми нам, возможно, не придется столкнуться? Я вам обещаю только одно – если я что-то задумываю, то предварительно все тщательно взвешиваю, поэтому мои недруги не смогут найти в схеме ни единой погрешности.
Д’Арлей беспомощно потряс руками в воздухе.
– Что еще я могу сказать? Наверное, превратить Валери в настоящую аристократку по силам только тому, кто сам бывает при дворе? Вы сможете найти подобного человека? И вы не побоитесь разделить с ним такой секрет?
– Что касается этого, я уже разработал план.
Д'Арлей больше не стал ничего говорить. Кер коснулся его руки. Казалось, больше всего на свете он желал, чтобы друг его правильно понял.
– Вы считаете, что мне самому очень нравится эта затея? Дорогой Робин, вы прекрасно знаете Жака Кера, и вам должно быть понятно, что ему тоже не по душе этот план. Но сейчас необходимо найти замену госпоже Агнес… Робин, кажется, что мне в сердце вонзили шпагу. Я все еще надеюсь, что лекарь ошибается. Но пока нам не будет точно известно, мы должны приготовиться к худшему. Нам следует играть по-крупному. Ставка действительно велика – спасение Франции!
Наступила тишина. Д’Арлей не мог заставить себя произнести ни слова.
– Я люблю эту девушку, и вы должны отказаться от своего замысла, – вдруг выпалил д’Арлей.
Для этого было множество причин.
Керу и д’Арлею стало немного легче, когда появился Никола и зажег свечи. Он поставил их на стол рядом с хозяином и поинтересовался:
– Что мне делать с шотландцем?
Кер заглянул за ширму. Прихожая была пуста.
– Кажется, у него лопнуло терпение и он ушел.
