— Тогда все будет хорошо. Какой ваш самый любимый танец?
— Вальс!
Ее ответ заинтересовал партнера.
— Как интересно! Где вы научились танцевать вальс?
— Дома. Джейн и я много вальсировали, но я никогда не танцевала с настоящим партнером.
— Вы хорошо танцуете?
Бетси взглянула ему в глаза.
— Да, мне так кажется, мне очень нравится вальс. Словно вы уплываете прямо в волшебную страну.
— Странно, очень странно. Вы еще так молоды. Наверно, вы можете разрешить одну проблему. Мне будет нужен хороший партнер для первого танца после ужина. Пока еще не известно, но это будет вальс. — Он оглянулся и понизил голос: — Понимаете, комитет решил не танцевать вальс. Это — немецкий танец, и он пользуется бешеным успехом в Париже, поэтому все решили, что лучше его не танцевать. Но я договорился с оркестром, чтобы они сыграли вальс сразу после ужина, и мне нужен партнер, чтобы начать танец. Если остальные танцоры нас не поддержат, возможно, нам придется танцевать одним. Как вы думаете, вы сможете меня поддержать?
Бетси была в восхищении.
— Конечно, мне будет приятно это сделать.
В этот момент Бетси услышала имя сестры и увидела, что Джейн направляется к ним.
— Теперь все в порядке, — подумала девушка.
Бетси во время танца поняла, что ее высокий партнер чудесно ведет ее во время менуэта, хотя он мрачно хмурился, если она начинала колебаться. Кроме того, он был ответственный за все, что происходило вокруг.
— Господи! — мрачно прошептал он девушке. — Я думал, что тут будут только наши. Что здесь делает эта никому не нужная девица? Когда она появилась?
— Это — Тилли Шейд. Ее отец торгует съестными припасами. Она пришла только что.
— Как она посмела опоздать! И что теперь нам делать?
— Нельзя, чтобы она просидела одна весь вечер, правда? Но у нас не хватает одного мужчины!
Они разошлись в танце в разные стороны, а когда они снова соединились, Бетси улыбнулась, чтобы показать, что у нее созрело решение.
— Я поменяюсь с ней местами и отдохну один танец.
— Но ваш следующий партнер будет Джонни Хай. Ему это может не понравиться.
Бетси вздохнула.
— Да, это действительно должен быть Джонни. Тилли очень плохо танцует, и мне не хотелось обижать Джонни. Но он все поймет, если я сначала поговорю с ним.
Затем девушки последовали примеру Бетси — они отдыхали один танец, и Тилли смогла потанцевать.
— Вы слишком добры, — сказал ей Сирил во время перерыва. — Но все равно, благодаря вам мы вышли из затруднения. Как вы думаете, она вам за это благодарна?
— Ничуть, — спокойно заявила Бетси.
— Ну ладно, пока все в порядке.
Пока они танцевали, Бетси обратила внимание, что на нее пристально смотрели все присутствующие. Ей улыбались и кивали головой родители девушек. Господин Стоджкин продолжал сидеть в кресле на платформе. Он не сводил с нее глаз и оглядывал поверх стекол очков. Бетси не обратила на это внимания до тех пор, пока ей не сказала об этом Джейн.
— Стоджкин смотрит на тебя, Бет, — шепнула ей Джейн на ухо. — Постарайся сделать так, чтобы ты не сидела рядом с ним за ужином.
Все вышли в зал, когда прозвучал сигнал на ужин. Задние скамейки покинули женщины в перьях и красивых шелках, здорово подпорченных в руках местных «умелец-портних». Бетси видела, как лейтенант Греннисон пробирался к ней сквозь толпу, за ним следовал высокий священник. Они не дошли до нее — ей предложил руку один из адъютантов губернатора.
— Мадемуазель Бэлкум, леди Лоув желает сказать вам несколько слов. — Он протянул ей руку. — Позвольте мне проводить вас.
Бетси оглянулась и увидела, как высокий лейтенант и такой же высокий священник пораженные остановились рядом.
3
Зал для консультаций служил многим целям, но чаще всего его использовали судьи во время осенних и весенних сессий. Вдоль одной стены стояли рядами вешалки, на которых висели несколько париков и черные мантии судий. На париках многие годы собиралась пыль, и аккуратным людям не доставляло удовольствия надевать их на голову.
Вдоль другой стены стояли полки для книг, но книг было не так много. Жена губернатора сидела в кресле с высокой спинкой.
Бетси шла сюда без удовольствия. Ее немного страшила важная леди Лоув. Когда она вошла в комнату, девушка увидела, что у высокой дамы приятная улыбка и веселые глаза.
— Подойдите ближе и сядьте рядом со мной, — сказала хозяйка «Плантейшн-Хаус».
Бетси повиновалась и села на низкий стул рядом с дамой. Мадам Лоув пристально взглянула на нее.
— Вы очень хороши, дитя мое. Вам понравились танцы?
— Да, миледи. Это мой первый бал.
— Вы пользуетесь большим успехом, и вам этот бал запомнится на всю жизнь. Я до сих пор помню свой первый танец, я была моложе вас и должна признаться, что была также страшно испугана. Мне не пришлось сидеть, но все равно было достаточно много неприятных минут.
Жена губернатора не была красавицей, но у нее была хорошая фигура, красивые и очень белые плечи и шея. Она старалась подчеркнуть выгодные формы и сильно жестикулировала. Как раз в этот момент она нагнулась и потрепала Бетси по плечу.
— Я хочу вам кое-что сказать. Все члены вашей семьи, кажется, испытывают дружеские чувства к генералу Бонапарту.
Бетси начала колебаться.
— Да, миледи. Он у нас некоторое время гостил… Почти два месяца.
— Мне рассказывали, что он — очень приятный гость.
— Да, миледи. Нам он сильно нравился.
— Вас и вашу сестру никогда не приглашают в «Плантейшн-Хаус». Мне также сообщили, что вы очень догадливая девушка и можете вполне понять причину этого. Дорогая, я разговариваю с вами откровенно, и губернатор никогда не говорил того, что я собираюсь вам сказать. Понимаете, Его Превосходительство находится в весьма сложном положении. Когда генерал Бонапарт был на Эльбе, его не очень хорошо охраняли, и ему удалось покинуть остров — в результате погибло пятьдесят тысяч человек во время сражения. Сейчас мой муж должен сделать так, чтобы подобный побег не повторился. Если Наполеон попытается удрать во второй раз, вся ответственность ляжет на плечи моего мужа.
Вы не против, если я вас стану называть Бетси? — продолжала мадам Лоув. — Итак, Бетси, только мне известно, насколько тяжелой ношей лежит у него на плечах эта обязанность. Он не может нормально спать. Каждую ночь я слышу, как он встает и в темноте пробирается к окну. Он не зажигает свечу, чтобы не разбудить меня. Он стоит у окна и наблюдает за сигнальным семафором. Его всегда страшит, что ночью может разыграться как-то драма. Вдруг Наполеон удерет? Он больше ни о чем не думает, и встает утром серый от переживаний. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он желает знать все, о чем говорят люди, посещающие пленника в Лонгвуде. Он уверен, что это ему поможет лучше наладить наблюдение за мятежным пленным. Я уверена, что на острове нет людей, которые понимали бы всю сложность его положения!
— Миледи, мой отец говорит тоже самое. Леди Лоув недоверчиво взглянула на Бетси.
— Как интересно. Ваш отец когда-либо выражал свои чувства в разговоре с губернатором или его
