возможность для политического маневра…»
Усилия демократов предупредить президента об опасности, видимо, не пропали даром. В последующие дни, недели и месяцы Ельцин развил потрясающую политическую активность. Он работал как вулкан, заряжая энергией всех нас.
Потребовались (на войне, как на войне) и военные хитрости.
22 октября пресс-служба президента сделала утечку информации о реакции Б. Ельцина на действия Верховного Совета и Фронта национального спасения. Привожу ее по сохранившемуся у меня тексту с правкой Бориса Николаевича.
«…в окружении Президента полагают, что нежелание прислушаться к предложению Президента (Президент просил отложить проведение Съезда народных депутатов), которое было единодушно поддержано Советом руководителей республик, расценивается как неуважение к мнению не только Президента, но и россиян. Другой источник, близкий к Президенту, не исключает, что такая позиция может закончиться введением в конечном счете той или иной формы президентского правления. Есть свидетельства тому, что Президент уже совещался с рядом ключевых фигур Совета Безопасности. Не исключено, что речь шла о возможных вариантах мягкого „демонтажа“ Верховного Совета, ставшего политически опасным для демократических реформ и целостности России».
В этот же день «из источников, близких к правительству» была дана еще одна информация. Речь шла о целом пакете жестких и решительных поручений, которыми президент «выстрелил» по министерствам.
«…Характер поручений свидетельствует о том, что Б. Н. Ельцин не потерпит никакого отката назад к командно-административной системе и к государственной монополии на собственность… Создается впечатление, что серией этих поручений он открывает этап интенсивной подготовки к предстоящему съезду».
Мы позаботились и о том, чтобы текст этой утечки был незамедлительно отправлен представителям президента на местах. И это было не случайно. У нас имелись сведения, что перед лицом массированного наступления коммунистической и национал-патриотической оппозиции ряды демократов в провинции дрогнули, а поощряемая Верховным Советом из Москвы бывшая коммунистическая номенклатура подняла голову и пошла в наступление.
Это был первый сигнал в адрес московских и петербургских демократов: президент снова встает во весь рост, пора мобилизовывать силы.
Через несколько дней, 28 октября, Б. Н. Ельцин Указом «О мерах по защите конституционного строя Российской Федерации» распустил оргкомитет Фронта национального спасения. В Указе была предусмотрена и еще одна важная мера, о которой пресса писала меньше, но которая свидетельствовала о предусмотрительности президента. В пункте 3 Указа говорилось: «МВД Российской Федерации совместно с прокуратурой в месячный срок провести проверку фактов создания не предусмотренных действующим законодательством военизированных формирований, в том числе охранных структур партий, организаций, движений, и наличия у них оружия и принять меры к пресечению подобной деятельности». Острие этого пункта Указа было направлено против Р. Хасбулатова, который под видом независимой охраны Верховного Совета активно формировал подвластные лично ему вооруженные структуры. Последующие события октября 1993 года показали, насколько своевременным был этот Указ
Демократическая общественность вздохнула с облегчением. Реакция прессы (за исключением, разумеется, «Правды» и «Советской России») была позитивной. Суть первых оценок: президент перешел в наступление.
Спокойно реагировали и за рубежом. Характеризуя Указ Ельцина, пресса США отмечала, что «в последних действиях Президента проявился прежний Ельцин времен августа 1991 года».
В лагере демократов воцарилась некая эйфория. Мы, точно в праздник, перезванивались друг с другом, поздравляя с победой. Увы, до настоящей победы было еще очень далеко. И мы убедились в этом буквально на следующий день. 29 октября в Парламентском центре на Цветном бульваре Фронт национального спасения созвал шумную пресс-конференцию. Я узнал об этом от журналистов накануне вечером и успел написать коротенькую записку президенту:
«Борис Николаевич!
Нет ли возможности на основании Указа о роспуске Фронта национального спасения воспрепятствовать проведению этой пресс-конференции в самом центре Москвы? Это по сути дела акт неповиновения».
Тем не менее пресс-конференция ФНС состоялась, Фронт продолжал действовать. В ближайшем Подмосковье под видом спортивных клубов тренировались боевики экстремистских организаций. Об этом писала пресса, телевидение снимало репортажи. Министерство внутренних дел, Министерство безопасности точно ослепли. Несмотря на то что в Указе президента им прямо вменялось в обязанность воспрепятствовать деятельности Фронта национального спасения и других экстремистских организаций, они проявляли удивительное попустительство. «Выстрел» президента оказался холостым. Непримиримая оппозиция очень быстро это поняла. Муки безвластия продолжались.
Глава 6
Окаянные дни
Б. Н. Ельцин по своему характеру, что называется, «трудоголик». Для него работа, особенно если она приносила ощутимые плоды, была радостью. Вне работы он не мыслил своего существования. О французах и итальянцах говорят, что они работают, чтобы жить. Мы, русские, по-видимому, живем, чтобы работать. В этом отношении Ельцин — русский трудяга. Без работы ему просто скучно. Он начинал хандрить. А хандра приводит к известным русским последствиям.
Видимо, еще со времен Свердловска Ельцин привык к масштабу дел и ответственности. Но привык и к другому: в условиях области, даже такой огромной, как Свердловская, результаты трудов видны яснее и быстрее. Но государственная работа в масштабе страны и в сложнейших, как сейчас, обстоятельствах требует постоянных усилий, плоды которых видны далеко не сразу. Борис же Николаевич по характеру человек нетерпеливый Если он не видит быстрых всходов или когда действительно огромные усилия уходят «в песок», он начинает маяться, угасать. К сожалению, этим его свойством нередко пользовались люди из карьерных соображений. Таким образом появлялись на свет некоторые «инициативы» и проекты, якобы сулящие быстрый успех и аплодисменты. А эффекты, нужно признать, Борис Николаевич любит. В результате получалось так, что похвал и милостей удостаивались те, кто более ловко завернул «воздушный шарик» в красивую упаковку. Можно вспомнить, как умело подавались Борису Николаевичу некоторые инициативы, связанные с перспективой привлечения иностранных инвестиций в Россию. Инвестиции до сих пор скудны, а милости предлагавшим остались. Сложности, с которыми Россия сегодня столкнулась в отношениях с внешним миром, в частности с США и Западной Европой, — тоже не в малой степени результат того, что черновая, тяжелая работа, требующая времени, мускулов и челюстей бульдога, подменялась яркими декларациями, которые, конечно же, вызывали «бурные аплодисменты».
Тут, наверное, сказывается и то, что, при всей своей внешней строгости и даже суровости, Борис Николаевич — человек скорее доверчивый, особенно в отношении людей, с которыми он близок. Он не может помыслить, что его иногда просто вводят в заблуждение. Иногда, но далеко не всегда, его выручала осторожность, интуиция. И тогда он медлил, откладывал решение, отчего со стороны создавалось впечатление бездеятельности. Отсюда же и привычка брать тайм-аут. Это не значит, что во время этого перерыва президент перемывал горы интеллектуальной руды. Как правило, он просто ждал, когда прорежется «внутренний голос» и подскажет собственное решение. Но доверчивость или соблазн чудесного успеха (старая русская болезнь: «По щучьему велению, по моему хотению, а ну, сани, бегите в гору сами») иногда брали верх. У ответственных политиков более жесткий хлеб, чем у гонцов, которые «заскакивают» к президенту с благой вестью.
Сложности, которые испытывал в своей работе с президентом, например, С. А. Филатов, связаны с его политической честностью. Его работу можно сравнить с работой муравья. Она малозаметна, лишена
