Однако решение он принял и, повинуясь привычке, с избранного пути сворачивать намерений не имел.
Сначала нужно было отправиться домой. Потом, на такси, добраться до Шереметьево, сесть на рейс Москва — Ларнака. А там уже, используя собственные каналы и связи, довести дело до конца. Небольшие сомнения в подлинности находки у Погония оставались, а потому он зарезервировал для себя запасной вариант. С завтрашнего дня у Карена Федоровича внеочередной отпуск, и он всегда может вернуться, не возбуждая ненужных подозрений у коллег. Разумеется, Погоний надеялся, что возвращаться ему не придется.
С тяжелым сердцем покинул он свой кабинет. В коридоре Карен Федорович столкнулся с дежурным, который как раз шел к нему сообщить о желании арестованного австрийца Курта Шерхорна срочно с ним поговорить.
—Черт бы его побрал…— начал было Погоний, но тут у него в кармане пиджака зазвонил телефон.
На связи был Александр Валентинович Тихонов.
—Привет, Карен. Есть разговор. Это насчет копья. Чтобы не тянуть кота за одно место, скажу сразу, в чем дело. Короче, у меня есть кое-какая информация о том самом копье, что в лесу отыскалось. Наше копьецо — копия, сомнений нет. И, тем не менее, «то самое» Копье существует, и, поверь, я знаю, что говорю.
—О чем ты, Саня?— Карен Федорович вдруг почувствовал себя так, словно ему на плечи опустили тяжеленную чугунную рельсу.
—Можно я к тебе сейчас приеду?
—Да, вообще-то, я собрался уходить…— начал Погоний, но, вспомнив о просьбе Шерхорна, решил не сопротивляться давлению обстоятельств и посмотреть, что будет дальше.— Впрочем, приезжай. Погоди только секунду, ладно?— Погоний повернулся к дежурному: — Объект у «Франца»?
—Никак нет, товарищ подполковник, в настоящее время подследственный не в Лефортово. Доставлен прямо сюда. Все равно с ним следователь должен был встречаться, ну мы и решили…
—Молодцы, правильное решение,— Карен Федорович улыбнулся.— Приведите его ко мне. Раз такое дело — вернусь.— И уже в трубку произнес: — Саш, подъезжай. Тебя ждет сюрприз. Пропуск я закажу.
Курт Шерхорн совсем не походил на узника следственного изолятора. Похоже, он окончательно собрался с силами и что-то для себя решил. Его выдержке можно было позавидовать.
—Итак, вы что-то хотели нам рассказать, верно?— перед тем, как задать вопрос, Погоний нарочито долго и внимательно разглядывал Шерхорна.
—Ответьте сначала вы на мой вопрос: любопытно ли вам узнать, что на самом деле было в том ящике?
—Предположим,— кивнул Погоний.— В чем суть вашего вопроса?
—Вы человек образованный, наверняка знающий подробности событий прошлого и особенности характеров исторических личностей,— начал Шерхорн,— но я позволю себе напомнить, что Генрих Гиммлер был большим любителем мистики и тайн. Больше чем кто-либо в рейхе он верил в силу величайших артефактов человечества… Разрешите попить воды?
Погоний кивнул и, наполнив стакан, протянул его задержанному. Шерхорн выпил, вздохнул чуть слышно и продолжил:
—Отправляя экспедиции в Россию, Гиммлер не охотился за преходящими ценностями, для этого существовали спецкоманды, он искал святыни…
—Интересно, что он такое искал в нашей глуши,— перебил рассказчика Карен Федорович,— Святой Грааль? Или вот это… Копье Судьбы?
Шерхорн усмехнулся:
—И отчего все так уверены, что он не нашел то, что вы называете Граалем, еще до войны? Впрочем, это к делу не относится. А насчет копья… Этих «копий судьбы» по всему миру разбросано сотни, и мало кто наберется решимости искать то самое, единственное и неповторимое сокровище христианской религии.
—«Копий»? Вы хотите сказать, что гонялись по России за Антоном Ушаковым и Ральфом Мюллером ради реплики Святого Копья!?
—Ни в коем случае. В ящике было еще кое-что. Это самое «кое-что» исчезло. А найденный нашими «искателями сокровищ» наконечник — не более чем кусок металла. Во всяком случае, вы должны об этом знать. Сравните упоминания о Копье Судьбы в различных источниках — детали часто не совпадают. Кроме одной: наконечник широкий и нереально тонкий. Теперь вспомните найденное в лесу. Что? Вижу, вы со мной согласны: даже во времена Христа такую выработку металла нельзя было считать тонкой — толщина «нашего» наконечника даже у острия не меньше сантиметра…
Карену Федоровичу стало неожиданно легко. Будто камень упал с души. Сомнения в подлинности реликвии, усилившиеся после уверенного рассказа Шерхорна, заставляли его повременить с кардинальными переменами в жизни. Но, главное, они спасли его от предательства, к которому он был опасно близок и за которое ни за что бы не простил себя впоследствии.
Погоний дивился перемене, произошедшей в его сознании. «Недаром говорят: бес попутал — я ведь чуть за границу с этим копьем не убежал! Ну и дела!».
В дверь кабинета постучались, и через секунду на пороге вырос Александр Валентинович.
—Здравия желаю,— обратился он к Погонию.— О, у тебя гость? Неожиданная встреча, господин Шерхорн. Гутен таг!
—Гутен таг,— австрийский гражданин был сама вежливость.
—Привет, Саша,— отозвался Карен Федорович.— У господина Шерхорна, видимо, есть для нас важная информация.
Шерхорн покосился на Александра Валентиновича.
—Ничего, нормально. Можете говорить-при нем,— успокоил Погоний.— Итак, вы утверждаете, что охотились отнюдь не за Копьем Судьбы.
—А зачем мне искать в России то, что исчезло из нюрнбергской церкви в 1945 году после прихода туда ваших союзников по антигитлеровской коалиции?
Еще несколько лет назад я бы испугался даже мысли о том, что буду делиться своими тайнами с русской разведкой. Но время идет. Я стар. И мне хочется пожить… Вы знаете, я всю жизнь задавался вопросом, отчего мне выпало быть в составе несчастной команды СС, заброшенной в глубь России, обреченной на смерть, и все это только для того, чтобы служить отвлекающей целью для НКВД? Ответа я так и не нашел.
—Объяснитесь, Шерхорн,— потребовал Карен Федорович.
—Вы можете мне верить, а можете не верить, но в ящике не было ничего, кроме копии наконечника Лонгина и… огромного количества золота и драгоценных камней.
—Что вы говорите?— недоверчиво усмехнулся Александр Валентинович, доставая из пачки очередную сигаретку.
—Вы, молодой человек, очень много курите. Смотрите, не доживете до моих лет. Впрочем, я иногда жалею, что не умер в расцвете сил.
—Ваши вздохи не относятся к делу, Шерхорн,— строго произнес Погоний.— Прошу продолжать, и говорите по существу. Наше время ограничено.
—Будь по-вашему,— бесстрастно согласился Шерхорн.— Итак, господа, я считаю, что существовала еще одна группа, которая не получала никаких приказов от Гиммлера и вообще не светились. Она-то, скорее всего, и достигла своей цели.
—«Группа Целлера» номер два? Хм…— Карен Федорович в сомнении покачал головой.
—Браво, господин подполковник! Отличная работа. Да, я состоял в группе Целлера в качестве эксперта. Знаете ли, всегда увлекался христианскими святынями… Мы никого не предупреждали о маршруте следования и никому не раскрывали истинную задачу. И вот наша экспедиция как бы пропадает. Более того, нас вполне серьезно преследуют как дезертиров. Наконец, мы перехватываем некий груз в районе Малоярославца. Ну, а дальше фронтовая ситуация бросает нас на юго-запад, сначала в Рославль, а после уже на военный аэродром Шайковка, где мы, (чуть ли не открытым каналом!) получаем приказ во что бы то ни стало доставить груз на указанный аэродром, но с посадкой на маленьком летном поле в Барятино. Надо было забрать там еще кое-что… Что было дальше — долго рассказывать. Обстоятельства вынудили нас,
