— Ага, он самый. И что дальше?
— Хотел предупредить, что вокзал, аэропорт, и все дороги из города перекрыты. Сдайтесь по- хорошему, и я обещаю — будет не очень больно.
— Здрасти, приехали, — усмехнулся я. — У меня есть встречное предложение. Ты смотрел передачу «Ищу тебя»? Так вот. Предлагаю поиграть в увлекательнейшую игру — «найди меня». Отыщешь — хрен с тобой, замочи. А нет — можешь спилить мушку, засунуть ствол себе в задницу и пустить маслину. Советую уже приступать, потому как хрен когда ты меня найдешь. Еще вопросы?
— Будет больно, — сделал вывод собеседник.
— Обязательно, — кивнул я. — Ты найди меня сначала. Сайенара.
Убрав наладонник, я поставил ногу на подиум. Сейчас внесу свою лепту в историю…
— Ну, Саня, я готов, — произнес я. — Поехали.
— Хм… Леха, тут небольшая загвоздка. Напряжения в сети не хватает.
— Ты что? — побледнел я. — Издеваешься?
— Нет, — покачал головой ученый. — Прикололся немножко. Да пребудет с тобой Сила.
И Семенов ткнул пальцем в кнопку.
Глава 2
Признаться, ожидал чего-то большего. Ну, не знаю — в «Терминаторе», например, Шварцнеггер прибыл в прошлое в огромном мерцающем шаре из электричества. «Назад в будущее» — опять молнии. Хотелось бы чего-нибудь этакого… Более эффектного появления, одним словом. Хренушки! Короткое «Бах», на миг потемнело в глазах, и — вот он я, туточки! «Туточки» — это лаборатория Семенова, но без пандуса и всех тех приборов, что я видел пятнадцать секунд назад — полутемная каморка с паутиной на потолке, парой десятков коробок, покрытых пылью, и, конечно, без самого Сани. Кажется, получилось! Для верности я похлопал себя по бокам. Вроде, я здесь весь, и, как будто, живой! Yes!
— Здравствуй, самый прекрасный город в мире! — произнес я, подойдя к окну.
К сожалению, слой грязи на стеклах не позволил оценить даже ничтожно малую часть красоты родного города. Но одно было ясно — Акелла промахнулся. То, что было за окном, больше походило на поздний вечер, чем на двенадцать часов дня. Но это — мелочи, издержи производства. Главное — я здесь.
Я, действуя по привычке, достал телефон — посмотреть, сколько времени. Дисплей показывал девятнадцатое июля две тысячи восьмого года, четыре часа вечера. Ну да, в самом деле — чего это я? Поразмыслив, не перевести ли часы на две тысячи шестой, я махнул рукой, и направился к выходу. В самом деле — полчаса до дома, час там, полчаса до Семенова — и стоит из-за этого заморачиваться? Немного огорчило, что коммуникатор не может найти сеть… да тоже мелочи!
Щелкнув замком, я зашагал по скрипучему паркету университетского коридора, скатился по перилам лестницы, и чуть не впечатался в бюст Ленина на постаменте. Забавно… кажется здесь скульптура «Россия» стояла. Впрочем, никогда не заострял внимания.
— Заучились? — грозно осведомилась старушка-вахтерша, оторвавшись от вязания и стрельнув глазами поверх очков.
— Э-э-э, да! — выпалил я. — Я тут на вечернем учусь… уснул! — добавил я, виновато разведя руками.
— Ну, ну, — покачала головой старушка. — Небось, опять с Семеновым аспиранток тискали? Знаю я вас…
— Бабуль, — широко улыбнулся я. — А тебе завидно?
Вахтерша аж поперхнулась от такой наглости.
— Да я на вас ректору напишу! В профком! В райком! Да я до обкома дойду!
Последние слова я слушал уже спиной. Да иди куда хочешь, старая! Только сильно сомневаюсь, что на Саньке это как-то отразится. Хлопнув на прощание дверью, спустившись с крыльца, я, по инерции, достал из кармана ключи от Лекса… да не тут-то было — американец, насколько я помню, еще только сошел с конвейера. Придется второй раз за день ловить лохматого.
На дороге было на удивление пусто. Странно — обычно возле ЮУрГУ в любое время полно автомобилей, а тут — хоть шаром покати… лишь у тротуара стоял ГАЗ-24-10Т, в совершенно обалденном состоянии, блестящий лаком боков и хромом двернух ручек и бамперов. На борту чернели шашечки, на крыше сиял оранжевый фонарь, а за лобовым стеклом светился зеленый огонек. Ну вообще — все причиндалы! Я бы на месте хозяина не бомбил на таком раритете, а хранил бы в гараже и тряпочкой каждый день протирал.
Сам таксист как раз отходил от киоска с газетой в руках. Что-то в его лице показалось смутно знакомым… Впрочем — у меня только в административе три десятка человек, плюс работяги — полтысячи человек, и текучесть у этих пятисот — огромная… не то что город — почти всю страну в лицо изучить можно было. И не только Россию — в добавок Узбекистан, Таджикистан, Азербайджан и еще с пяток бывших республик бывшего Советского Союза.
— Э! Постой! — прокричал я, подбегая к автомобилю. — До Макеева довезешь?
— До куда? — переспросил бомбила.
— Что, не местный, что ли? — удивился я. — До тополиной доедем — а там покажу.
— Да у меня и смена закончилась… — замялся водила. — Два счетчика?
— До апельсина, — согласился я. — Поехали.
Я запрыгнул на переднее сидение, таксист устроился за рулем. Двигатель старенькой Волги запустился на удивление легко — с пол-оборота. Про себя я отметил, что и в салоне ГАЗа на удивление чисто. Даже все шильдики на месте! Я провел рукой по панели.
— Нравится? — усмехнулся шофер. — Неделю назад получил! Тысячи не накатал еще!
— Обалденный аппарат, — согласился я. — Чего ждем — трогай!
— А ремень?
Скотина! Вконец решил меня довести? Чертыхнувшись, я щелкнул застежкой ремня, волговский мотор характерно звякнул, и машина тронулась с места. Наверно, для всех профессиональных таксеров естественно рассказывать что-нибудь, совершенно не обращая внимания, интересна ли беседа попутчику. Этот исключением не был. Если еще про вчерашний матч я мог послушать, то когда он переключился на то, какую обалденную телку он драл с во-от такенной задницей (здесь он сделал жест руками, как рыбак, который показывает, какого здорового сома подцепил), я сжалился над своей психикой, закрыл глаза, откинулся на кресле, и отключился от внешнего мира.
Вообще же, на счет игры — неплохая мысль. Можно сделать пару ставок на Россию в Чемпионате Европы 2008 года. Черт побери! От следующей мысли меня пробил пот. У меня же в коммуникаторе все котировки доллара и евро за последние три года, плюс курсы акций полутора десятков компаний! Зачем, вообще, строить, обладая такой информацией? Риска — никакого!
— Эй, друг, — потряс меня за плечо таксист. — Тополиная.
Так быстро? Хотя… от ЮУрГУ по плотине до Тополиной аллеи, тем более — почти ночью — минут десять. Помню, в супердавние времена, я по утрам, в час пик, от дома до университета по плотине за восемь минут добирался! И это — с учетом времени, что я шел на стоянку, прогревал отцовскую «девятку», и заезжал по пути на заправку! А сейчас… эти же самые двенадцать километров — часа полтора, не меньше. За прошедшие десять лет количество автомобилей увеличилось раз в сто.
— Теперь-то куда? — еще раз спросил водила, остановив Волгу на обочине.
— Сейчас на светофоре… — я открыл глаза. — Не понял?
Светофора не было. Как не было ни тротуаров, ни магазинов, ни дороги по три полосы в каждом направлении… Да что там — целый микрорайон бесследно исчез! Его не было! Хотя тополиная аллея оставалась на месте… в том виде, в котором я ее помнил с детства — естественный туннель из вековых деревьев, растущих по краям дороги, и смыкающими свои густые лапы в десятках метров над головой. Забавно… три-четыре года назад их срубили под корень.
