заметил, что почти одновременно в стае мышей загорелись серебряные костерки. Серебро действовало изнутри, оно разрушало их организм раньше, чем мыши могли догадаться об этом.
Через минуту все было кончено. Серебряная пыль легла ровным слоем на плиты, очистив проход от маленьких кровопийц и полностью выполнив возложенную на нее функцию.
От кратковременного действия серебра на организм у меня начали предательски дрожать колени. Нужно было срочно сматываться с этого места. С силой оттолкнувшись, я перелетел провал и благополучно продолжил свое опасное путешествие по королевским покоям.
Сбившийся ритм барабанов снова загремел неторопливо и монотонно, подчиняя себе движения моих мыслей и моего тела.
Едва я прошел с десяток шагов, как впереди и сзади упали решетки, заключив меня во вполне комфортабельную тюрьму. Но эта ловушка была слишком старой и рассчитанной на обычных людей. Для меня она не представляла совершенно никакого препятствия. Четыре коротких взмаха мечом, и в решетке образовалось отверстие, достаточное для того, чтобы в него мог пролезть человек, гораздо более крупный, нежели я. Но я не полез в эту дверь сразу. Хорош бы я был, если бы не проверил все несколько раз. Я сунул туда сначала руку.
Решетка будто этого только и ждала. Она, словно живая, резко дернулась вверх. Если бы я не прислушался к своему сознанию и сломя голову полез через прорезанную дырку, то, наверняка, меня бы разрезало пополам.
В подобных ситуациях все решает решительность и быстрота маневра. Как только решетка оказалась в верхней точке своего подъема, я прыгнул через условную линию, стараясь быть как можно ниже к полу. Едва мое тело перелетело через опасный промежуток, на его место опустилась стальная мощь решетки, сотрясая стены и плиты.
Все действие заняло меньше двенадцати секунд.
– А могло бы занять еще меньше, если бы думал головой, – пробурчал я, соображая, что можно было бы прорубить не окно, а целые безопасные ворота.
Но я тут же забыл об этом происшествии, так как по замку снова прокатился истеричный хохот. Если в первый раз он мог быть случайным, то повторное его звучание приходилось связать с моим присутствием. Каким-то образом со мной играли. Причем, вполне возможно, что я все время находился под постоянным наблюдением.
Я попытался определить, с какой стороны доносится хохот, но его звуки прокатывались буквально по всем коридорам и комнатам, и я быстро потерял направление. Определив, хотя бы примерно, куда идти, я продолжал быстро, но достаточно осторожно, приближаться к тронному залу. Несколько раз мне в голову приходила мысль использовать знания, полученные от моих новых друзей, но я опасался попасть в какую- нибудь ловушку, приготовленную специально для подобных путешественников в пространстве. Так что при всей заманчивости данного вида передвижения, я пользовался только силой своих ног.
Сначала я не поверил своим глазам. Но остальные чувства подтвердили истинность увиденного в следующем помещении.
Из глубины коридора на меня шли дети. Самые обыкновенные дети. Они шли в длинных белых рубашках и, плача, протягивали ко мне свои бледные худенькие ручки.
Я замер на месте, судорожно пытаясь найти происходящему объяснение и отыскать выход из этой, крайне щекотливой ситуации. Вскоре посланный вперед импульс доложил, что дети хотя и являются вполне нормальными биологическими существами, но разума у них в головках, как у кроликов. За это время дети подошли настолько близко, что стали видны из бессмысленные глаза.
Но это были дети. Тот, кто управлял ими, прекрасно понимал, что должно твориться с варрканом, попавшим в такую ситуацию. Не было ничего легче, чем перебить детей, но в тоже время и не было ничего сложнее. Это были чьи-то дети. Неважно, что у них отняли разум.
Я чувствовал, как мое сознание мечется в поисках решения этого вопроса. Долг варркана обязывал меня проложить себе дорогу мечом, чтобы избавиться от большей беды, но человеческое сострадание встало у меня на пути. Как быть? И нет ответа. Мощный комплекс всесильного убийцы рушился прямо на глазах.
Можно было бы попытаться пройти через эту кучку детей, но я почему-то сильно сомневался, что мне это удастся. Что-то здесь было не так.
Дети подошли еще ближе. Их плач был так жалобен, что просто не хватало сил справиться со своими чувствами. И я все-таки сделал попытку пройти сквозь строй. Едва я взялся за плечо одного малыша, как плач моментально стих и ко мне потянулись сразу несколько рук. Это не были руки, зовущие на помощь или просящие милосердия. Это были руки смерти. Я моментально отскочил назад, заметив, как мгновенно потухли возбужденные глаза, а плач снова наполнил коридор.
В голове не сразу, но созрел какой-то план, однако для его осуществления требовался сквозной коридор с более узким проходом. Приметив один из таких коридоров, я завернул в него. Только через секунду я заметил, какую ошибку совершил. Коридор кончался тупиком. Детишки почуяв, что их добыча находится в ловушке, поперли напролом.
Я не стал отходить слишком далеко от входа в главный коридор. Подождав, когда последний из белой процессии завернет в тупик, я засунул «Лучший» в ножны за спиной, уперся в стену ногой и, подпрыгнув, уперся руками и ногами в стены. Теперь самым главным было, чтобы кроме детей в коридор не пожаловал кто-нибудь другой, иначе мой план пошел бы насмарку. И главное, чтобы дети прошли подо мной, иначе… Мне не хотелось думать об этом, но я знал, что в случае необходимости придется поработать мечом.
Отряд, состоявший из безумных детей, приблизился и остановился как раз под тем местом, где я находился в подвешенном состоянии. Перебирая руками и ногами, рискуя каждую секунду свалиться вниз, я стал медленно передвигаться поближе к выходу из тупика. Как я и предполагал, дети продолжали стоять, упрямо таращась прямо перед собой. Мысленно я уже вытер пот, как дети резко сменили тактику. Все как один, они подняли головы и стали подпрыгивать, стараясь ухватить меня за все, за что возможно было ухватить.
Я и не знал, что умею так хорошо лазать по стенам. Откуда только силы взялись, я вскарабкался повыше и быстро засеменил к выходу из этого чертова тупика. На мое счастье, дети продолжали стоять на месте, не пытаясь преследовать меня, иначе мне пришлось бы применить меры, которые я применять не хотел.
Миновав последнего и создав себе небольшую фору, я соскочил со стены и бросился бежать. Лишь
