Ну-ну… Данила начал разочаровывать. Сергей помнил то светлое будущее, которое построил в этой стране чуть позже товарищ Сталин… Кстати, о товарище Сталине…
— Постой, — прервал Сергей горячую речь, — мне бы газеты посмотреть. Уж больно интересно, что за люди такую неподъемную задачу на себя приняли…
— И не только приняли! Делают!
Данила махнул рукой в сторону мощного, как он сам, деревянного стеллажа, на котором лежали худосочные стопки газет. Сергея опять задело: здоровенный молодой парень сидит в библиотеке (ну пусть читальне!), вместо того, чтобы трудиться. Хорошо устроился! Работка непыльная — выдавай книжки, газеты разные, да вешай на уши лапшу о том, как хорошо будет жить при коммунизме…
Сергей, мысленно кипя, шагнул к полкам… Успел подумать, что для полного комплекта, хаму Даниле осталось вытянуть ноги… Успел сообразить, что ноги и так должны торчать из-под небольшого столика до середины комнаты… Успел подумать о том, куда же Данила их спрятал… Оглянулся…
Все возмущение улеглось мгновенно и остыло. Сергея бросило в дрожь. Холод, морозный холод жуткого стыда…
У Данилы не было ног.
Видимо, Сергей слишком пристально уставился на ноги, вернее, на то место, где они должны были быть:
— Что смотришь? — усмехнулся Данила, — Нету у меня ног, нету.
— А…
— На войне.
Ну да. Сергей вспомнил — в это время малейшая рана и сразу все, хана. Гангрена.
— Ранили? — сочувствующе спросил он.
— Не-а, — махнул головой библиотекарь, — казаки шашками отрубили.
— В бою? — в представлении Сергея казаки и такая зверская жестокость не очень сочетались.
— Да нет, в плену. Сказали, чтобы слишком шустрым не был. Хорошо, что наши отбили, а то бы кровью истек.
Брррр… Как это возможно?? Казаки, они же должны русский народ защищать. А более русского, чем обычный мужик-крестьянин, Сергей не мог представить. Казаки мужика защищать должны, а не ноги отрубать… Нет, лучше не думать об этом… Вернемся к тому, зачем пришли.
Теоретически государственное устройство любой страны, вместе с персоналиями, можно описать за полчаса. Ну, максимум, за час. Вместе с безногим Данилой Сергей разбирался в правительстве Страны Советов несколько часов, до самого вечера.
Первое, что понял в этом устройстве Сергей — большевики двинулись на переименовании всего и вся. Не было ни одной более-менее серьезной должности, которая после революции не получила бы другое, иногда совершенно непредсказуемое название. Второе — не меньше большевики двинулись на сокращениях. Бойцы, наркомы, командиры, шкрабы, полпреды, наркомюст и вэсээнха и тому подобное…
Начать он попытался с, казалось бы, простой вещи — кто управляет страной. Получив в ответ предсказуемый ответ — «народ», Вышинский начал ходить вокруг да около, пытаясь выяснить для начала название главной должности в стране. Президентов Данила категорически отверг, заявив, что президенты — только у буржуев. А других вариантов не знал уже Сергей. Можно, конечно, прямо спросить, какую должность занимает товарищ Сталин, ведь тот уже больше года пришел к власти после Ленина, однако не стоило показать подозрительную для сектанта осведомленность. Наконец, до Сергея дошло, что раз Сталин занял должность Ленина, то нужно узнать, какую должность тот занимал. Вот тут и началась вся путаница…
Правительство СССР называлось Совет Народных Комиссаров или сокращенно (ну еще бы!) Совнарком. Главой его был председатель, он же предсовнаркома. То есть, подумал Сергей, в переводе на нормальный русский язык, премьер-министр. Изначально этот пост занимал дедушка Ленин, а после его смерти… Не Сталин.
Предсовнаркома был некий неизвестный Сергею товарищ Рыков. Судя по мутноватой фотке в газете — приятный мужчина лет сорока, с аккуратной бородкой чуть побольше ленинской. То есть нифига не Сталин. Даже не похож.
Придя в себя после первого изумления, Вышинский предположил, что, возможно, товарищу Рыкову недолго осталось, а вот после него уже к власти придет Сталин, который, возможно, сейчас зам Рыкова, или один из министров Совнаркома. А никто про Рыкова не помнит из-за его краткосрочности. Говорила же училка истории, молодая практикантка, что после Брежнева к власти пришел Горбачев, а Андропова и Черненко можно не считать — слишком недолго правили.
Заместители у Рыкова действительно были. Целых два. Товарищ Каменев и товарищ Цюрупа. Первый — абсолютно неизвестный, второй смутно припоминался как герой какой-то замшелой шутки («Товагищ Цюгупа!»). Оба, естественно, тоже не Сталины. Сергея зацепило и он начал методично вместе с Данилой перебирать весь Совнарком и сопредельные структуры в поисках неуловимого Сталина.
Обрадованный энтузиазмом неофита, Данила спрыгнул со стула и, ловко переваливаясь на культях, подскочил к стеллажу. Пристыженный Сергей пытался отказаться от помощи, однако библиотекарь не обращал внимания на робкие попытки, ловко стаскивая с полок новые стопки прессы. Про каждого человека на фото он рассказывал, не только называя должность, но и уточняя, что тот сделал для блага революции. Сергей, узнав, что на самой вершине власти Сталина нет, предположил, что, по-видимому, тот взял кличку Сталин чуть позже, а сейчас пользуется какой-то другой. Поэтому приходилось обращать внимание не только на фамилии, но и на внешность. Уж внешность-то Сталин не смог бы поменять, слишком уж характерные приметы: усатый грузин с трубкой.
Газеты шуршали, мелькали страницы, фотографии, заголовки статей, названия стран и учреждений… Фамилии, фамилии, фамилии…
Всего в Совнаркоме Сергей нашел десять министерств, обозванных наркоматами, то бишь народными комиссариатами, во главе которых вместо министров стояли, понятное дело, народные комиссары, сокращенно называемые наркомами. Здесь Сергей хихикнул, потому что при нем до сих пор «наркомами» называли наркоманов.
Кстати, стала понятна страсть к переименованию. Данила объяснил, что прежние названия напоминали о старом времени, поэтому приходилось придумывать новое: наркомы вместо министров, к примеру. Действительно, в описании Данилы царские министры представали такими мерзкими — сальные, глупые, хапающие взятки — что будь Сергей в большевистском правительстве, он первый бы отказался называться министром. Чтобы все люди, услышав «министр Вышинский» сразу представляли себе жирного дурака-взяточника? Вот уж нет!
Министром иностранных дел, то есть, простите, конечно же наркомом, наркоминделом был некто товарищ Чичерин, Сергею не знакомый. На фото он был лысоватым дяденькой с ленинской бородкой и выпученными глазами, на Сталина не похожий.
Военным министром, наркомвоенмором (народным комиссаром по военным и морским делам) являлся товарищ Фрунзе, человек с явно кавказской фамилией. Сергей уже было воспрянул, решив, что это — псевдоним Сталина. К тому же смутно припоминалась в Москве улица Фрунзе, а также, кажется город с таким названием. Правда, Сергей ни за что не смог бы сказать, город ли назвали в честь Фрунзе или Фрунзе — в честь города. На должность тот встал недавно, буквально в этом году, поэтому фотографию искали долго. Пришла она вместе с разочарованием — товарищ Фрунзе не был похож не только на Сталина, но даже и на кавказца — вполне русское лицо, аккуратные усы…
Потом всплыл нарком внешней торговли, товарищ Красин — залихватский суворовский хохолок на макушке, бородка (странно, само словосочетание «бородатый большевик» казалось Сергею нелепым…), немного забавные острые уши… Нет, не Сталин…
За ним — товарищ Шейман, Арон Львович, нарком внутренней торговли. Сергей даже и фотографию смотреть не стал, и так понятно, что сей товарищ на роль Сталина «по профилю» не подходит.
Следом нашелся товарищ Рудзутак, который, несмотря на фамилию на прибалта не был похож, в особенности бородой (а как же!). Трудился он наркомом путей сообщения. Не Сталин…
После Рудзутака Сергей понял, что немного тонет в не ахти как важных наркомах, встретить среди которых товарища Сталина было нереально: нарком почт и телеграфов, товарищ Смирнов, нарком труда,
