— Почему неинтересно? — замахал руками Сергей, — Очень даже интересно.
Через Славу можно будет узнать, что пронырливые большевики уже успели изобрести и подкинуть ему какие-нибудь идейки из неизобретенных.
— Вы, значит, изобретательством увлекаетесь? — спросил Сергей.
— Да, знаете, когда выпадает свободное время, подключаю мозг к созданию изобретений. Картинки рисую, чертежи черчу… Космический корабль, это, конечно, мечта, но вдруг именно мне придет в голову какая-нибудь мысль. Знаете, если весь народ будет думать над чем-то, то обязательно придумает. Хоть один человек да сообразит. А если думать будут только те, кому по должности положено — ничего не получится. Вот, кстати, у меня тут есть рисунок автомата… Хотите взглянуть?
— Конечно!
Автомата? А как ты отреагируешь на это?
— А вы слышали об автомате Калашникова?
— Слышал. Даже видел.
Видел???
— Где???
Попаданец???
— Да здесь в Пескове, в библиотеке, — безразлично уточнил Слава, разыскивая рисунок своего «автомата».
Сергей представил Зою посреди библиотеки с автоматом наперевес. Уй бы пошло… Стоп! Откуда здесь «калашников»?
— Вещь, конечно, редкая, все-таки восемьдесят лет с момента выпуска прошло…
Зоя превратилась в Пушкина, все с тем же автоматом. Да, на дуэли он бы Пушкину пригодился… Сергей заподозрил, что они со Славой говорят о разных вещах.
— Простите, а что вы понимаете под автоматом Калашникова?
— Книгу, — удивленно выпрямился Слава, — «Автомат», писателя Калашникова. А вы?
Фух… В «калаш» двадцать пятого года Сергей еще мог поверить, но не девятнадцатого века. Просто книжка с забавным сочетанием названия и фамилии автора.
— Для меня просто слово «автомат» имеет немного иное значение…
— Да я тоже… да где этот рисунок-то!.. да я тоже, когда название увидел, думал, что там про автоматы, я ведь увлекаюсь этим, а там просто про жизнь человека…
— Оружием увлекаетесь?
— Да нет. Сейчас, конечно, это модно — танки, авиация — но, по моему мнению, обращать внимание нужно на иное. Не то сейчас время, время собирать камни, а не разбрасывать… фигурально выражаясь. Время строить, а не воевать. Поэтому меня больше интересуют автоматы, космос, химия, радио, электричество… Атом, наконец.
Почему для строительства нужны автоматы… тьфу, Сергей Аркадьевич, какой-то ты воинственный. Автомат — не только оружие, еще и устройство.
— Ага, вот! — счастливый Слава извлек из бумажных закромов лист бумаги, — Правда, это не то, это я нарисовал автоматическую горничную, вроде как у Честертона…
На листке был изображен робот в рыцарских доспехах и кружевном передничке.
— А мне кажется, что автомат-уборщик должен выглядеть иначе…
— Робот? — уточнил Сергей, вспомнив, что роботы-уборщики появились только в его время.
— Что?
— Робот?
— Что такое робот?
— Вот, — Сергей взмахнул листком с рыцарственной горничной, — Разве это не робот?
— Это — автомат. Андроид, если хотите.
Замечательно. Слово «робот» этому изобретателю незнакомо, зато «андроид», используемое в фантастических фильмах, он понимает. Как в этом мире все перепутано… Не робот, а андроид, видишь ли ты… Киборг.
— Скажите, Слава, — мысленно усмехнулся Сергей, — не знакомо ли вам случайно слово Терминатор?
— Знакомо, — недоуменно поднял брови Слава.
Перед мысленным взглядом Сергея возник блестящий скелет робота-терминатора, хромающего по булыжным мостовым Пескова.
— Только при чем здесь Луна?
Терминатор скачком переместился на лунную поверхность… Да нет, здесь опять путаница в словах, наверное, здесь терминатором называют что-то другое…
— Наверное, я что-то путаю… Слава, что вы понимаете под терминатором?
— Терминатор — это граница между светлой и темной стороной Луны…
— Граница… Край тени, что ли? — сообразил Сергей.
— Ну да. Вы опять имели в виду что-то другое?
— Да…
Терминатор — граница между темной и светлой стороной… Забавно, подумал Сергей, а ведь верно: в фильме, по крайней мере, во второй части, Терминатор Шварценеггера — именно граница между темной и светлой стороной. Между людьми и Скайнет. Темный, потому что киборг, и светлый — потому что за людей. И одновременно не темный, потому что за людей и не светлый — потому что киборг. Терминатор. Забавно…
— Сергей…
— Простите, задумался. Слава, мне тут пришла в голову мысль: а почему вы хотите придумать что-то глобальное, вроде космического корабля? Почему бы вам не попытаться для начала, для разминки, так сказать, изобрести что-то простое, бытовое. Ну, например…
— Вы смеетесь надо мной?
— Нет, я вполне серьезен…
Какую бы идею из будущего ему подкинуть?
— Привет, Слава!
В комнату влетела девушка. В темно-зеленой гимнастерке с накладными карманами — ворот распахнут — такой же темной юбке чуть выше колена. Гимнастерка подпоясана ремнем, еще один переброшен через плечо — портупея. Сама девушка худенькая, стройная, и без анализа ДНК видно — сестра Славы. Вторую такую огненную рыжину стянутых в короткий хвостик волос и носик-кнопочку сложно встретить случайно.
— Здравствуйте, товарищ! — бойкая как ртуть девчонка молниеносно пожала руку Сергею и повернулась к Славе.
— Славик, ты должен помочь…
— Я, пожалуй, пойду, — встал со стула Сергей. Даже успел шагнуть к двери.
— Постойте! — девчонка успела переговорить с братом и подскочить к Сергею. Она оглядел его костюм, — А вы, случайно, не товарищ Вышинский? Тот, что разгромил шайку капитана Ждана?
И что теперь? Автограф?
— Товарищ Вышинский… у вас хороший костюм… вы непременно должны рассказать о своем подвиге!
— Я… простите не знаю вашего имени…
— Катя!
— Я, Катя, никакого подвига не совершал…
— Скромность — это хорошо! Скромность — это правильно!
— Я не это имел в виду…
— Товарищ Вышинский, вы должны поделиться…
— Позвольте мне договорить.
Девчонка затихла:
— Извините.
