—14 ноября 2006 г.). – Так я не знаю, что такое демократия. Если мой сосед – бандит и его терпеть – это демократия? Или, может быть, ему лучше перевоспитаться? С какой стороны подойти?»
Эк, какую неразрешимую лемму предложил собеседнику известный сатирик! В каком соотношении находятся бандит-сосед и демократия? С какой стороны не подходи, понять этого невозможно. Где имение, а где наводнение? Раньше что – не было бандитов?
«Раньше я говорил очень популярные слова: «Так жить нельзя!» – и приобрёл огромную известность… – вспоминает Жванецкий. – Но, – продолжает он, – сейчас вынужден сказать, что так, как сегодня, мне кажется, жить можно. Клянусь!»
Во как! Так и видишь: одна рука на сердце, другая – на Библии! Помните старый анекдот: докладчик – залу: «В следующей пятилетке мы будем жить ещё лучше»; из зала – докладчику: «А мы?» Золотые для паханов слова произнёс Жванецкий. Можно, значит, жить, Михал Михалыч? Кому? Крестьянам, учителям, научным сотрудникам? Или госчиновникам, шоуменам, вам с Задорновым? Тот оседлал тему оглупления Америки, вы не нарадуетесь нынешнему благолепию.
Метаморфозы жизни! Очевидно, выражая их, так неузнаваемо преобразилась, слабо сохраняя очень отдалённый свой смысл под пером Сергея Шабуцкого, одиннадцатая строчка сонета Шекспира в переложении Пастернака. Пастернаку доставляло боль, что в его время «простодушье простотой слывёт». Теперешняя реальность, по Шабуцкому, куда грубее и проще: «Музыкант играет паханам». А паханы очень неплохо платят за заказанную музыку.
Вы что-нибудь слышали прежде о директоре Черкизовского рынка в Москве Тельмане Исмаилове? Я, например, ничего. Но оказалось, что в конце октября ему исполнилось 50 лет. Что ж, пусть примет мои поздравления. Впрочем, на что ему нужны мои, когда его поздравила мировая знаменитость – американская певица и актриса Дженнифер Лопес. Лично пела для Исмаилова и его гостей.
Я писал однажды, что Булат Окуджава был не только замечательным поэтом, но превосходным устным рассказчиком. Записывали мы на магнитофон его песни, а записать его байки, рассказанные им анекдоты, не догадались. Правда, в этом случае нужно было записывать не на обычный, а на видеомагнитофон, потому что важны были не только модуляция его голоса, его интонации, но и выражение лица.
Попробую передать на бумаге, как рассказывал известный анекдот Булат. Хотя понимаю никчёмность этой попытки.
Итак, в Тбилиси прилетела Джина Лоллобриджида. Грузины её на руках носят. Хорошо воспитанная красавица, всех благодарит, всем улыбается. (Лицо у Булата светится счастьем.) Но всё подходит к своему концу. (Булат грустнеет.) Завтра улетать. Собирает Лол-лобриджида вещи и слышит стук в дверь.
– Да, – мило отзывается Джина, – войдите. (Медиум что ли, Булат? Ведь он говорит сейчас голосом Лоллобриджиды!)
На пороге стоит грузин.
– Что вы хотите? – спрашивает его Джина.
– Вот, – грузин протягивает ей коробочку. Джина с недоумением открывает и видит крупные, чистой слезы бриллианты.
– Нет, – хочет отдать коробочку назад Джина. (На лице Булата огорчение воспитанного человека, не желающего расстраивать ближнего.) – Я не могу это взять!
– Паачэму? (Коренной москвич, Окуджава превосходно имитирует грузинский акцент.)
– Я ведь за это что-то должна сделать? (На лице Булата вежливая неприступность.)
– Нэ надо нычэго! Только ваазымытэ!
– Спасибо, но что вы от меня хотите?
– Нычэго! (Дальше акцент опускаю.) Одна просьба: завтра будете подниматься по трапу – обернитесь. Я буду стоять внизу. Увидите меня, скажите: «Чао, Гиви!» Меня Гиви зовут!
– И это всё? (На лице Булата недоумение и облегчение.)
– Всё!
– Хорошо, большое спасибо, Гиви!
Самолёт собирается улетать. Джина взбегает по трапу. Оборачивается. (Лицо Булата выражает сложную гамму смешанных чувств: восторг, благодарность, удивление, упоение, любовь ко всем, наконец.) Улыбается, взмахивает рукой: «Чао, Гиви!»
– Иди, иди! (Булат сейчас ворчливо пренебрежителен.) Надоела, понимаешь!
Лопес осчастливила своим пением юбиляра за полтора миллиона долларов. Именно осчастливила. Помните: «Я прошу вас покорнейше, как поедете в Петербург, скажите всем там вельможам разным: сенаторам и адмиралам, что вот, ваше сиятельство или превосходительство, живёт в таком-то городе Пётр Иванович Бобчинский. Так и скажите: живёт Пётр Иванович Бобчинский». Кому был известен до этого Тельман Исмаилов? А теперь, глядишь, и до Америки донесётся, что вот, господа американцы, живёт в Москве крутой миллионер, из-за юбилея которого сама Дженнифер Лопес в Москву пожаловала!
Кстати, точно ли из-за юбилея Исмаилова? Нет, конечно. Просто пятидесятилетие директора рынка пришлось чуть ли не на следующий день после шестидесятилетия Павла Павловича Бородина. А его-то в Америке очень хорошо знают. Его там ещё в 2001 году арестовывали по громкому делу «Mabetex» – об отмывании денег. Еле Павел Павлович оттуда выбрался: немалый залог за него внесли. Вот к этой знаменитости и пожаловала на юбилей американская звезда. И взяла с него по-Божески: всего-то около миллиона. А юбилей Исмаилова – это, так сказать, транзитная остановка на пути домой. За полтора миллиона стоило ещё на денёк в Москве задержаться.
Лопес, конечно, большая акула! Наши звёзды – рыбки помельче. Как свидетельствует сетевое агентство NEWS RTVi (13.10.06), Пугачёва или Киркоров больше 40 тысяч долларов за концерт не берут. А патриотическая «Любэ» или депутат Государственный думы Александр Розенбаум соглашаются на выступление и вовсе за 10–16 тысяч долларов. Не запредельно. Трёхгодовой оклад профессора вуза.
– Обратите внимание на то, как сливаются в контрапункт такие-то стихи восьмой главы и такие-то из «Отрывков…», – говорю я студентам об «Онегине» и вижу недоумённые, непонимающие глаза. – Что такое контрапункт, – спрашиваю, – вы знаете? Пусть поднимут руки те, кто любит классическую музыку.
Не поднялось ни одной.
– Ну а оперу или балет? Та же картина.
– Как, – удивляюсь я, – неужели вы даже краем уха не слышали о скандальной постановке в Большом театре «Евгения Онегина» режиссёром Черняковым? Там старушка Ларина водку хлещет.
Весёлое оживление: «Геннадий Григорьевич, а эта опера ещё там идёт?» «Что, – спрашиваю, – хотите сходить?» «Да не помешает!» – улыбаются. «А может, – говорю, – вам лучше для начала в Пушкина вчитаться. Потом обдумать либретто оперы, чтобы понять, насколько разные «Онегины» у Пушкина и Чайковского. А уже потом слушать искажённую версию. Может, тогда отпадёт охота смеяться».
Говорю и думаю: зачем я это говорю! Помню, ещё лет шесть назад я начинал объяснение такого литературоведческого понятия, как жанр, с самой простенькой вещи. «Откройте, – говорил, – стихотворение Пушкина «Я помню чудное мгновенье». – Известно, – напоминал, – что на эти стихи написан романс Глинки. Вот и давайте уясним себе разницу между романсом и лирическим стихотворением. Пропойте про себя первую строчку романса и скажите, на каком слове делает ударение композитор?» «Помню!» – радостно отвечали мне. «Правильно! – подтверждал я. – А у Пушкина ударное по смыслу слово ' чудное», которое у него почти везде связано с чудом, с волшебством. Романс убирает всё личное, а в стихотворении оно является главным». Но недавно попробовал подступиться с этим к нынешним магистрам, они – пожимают плечами. «Ну пропойте про себя!» – настаиваю. Не могут пропеть, они этого романса не знают, не слышали никогда!
(«Ты уже не в первый раз пишешь здесь про магистров и студен – тов, – сказала жена. – Надо бы объяснить читателю, в чём их различие». Объясняю. Реформа высшей школы помимо пятилетнего студенческого цикла ввела ещё и экспериментальный четырёхлетний бакалавриат. Для признания второго высшего образования диплома бакалавра хватит, а для работы по специальности бакалавр должен ещё два года учиться в магистратуре. Пока действуют и старая, и новая схемы обучения. Но в перспективе останутся только бакалавриат и магистратура – как на Западе.)
А вот развод некой Жасмин магистры переживают бурно. «Две иномарки, да сколько-то там (забыл!) миллионов оставил ей бывший муж». – «Хорошая хоть певица?» – спрашиваю. «Хорошая», – убеждены. «Неужто лучше Пугачёвой?» – подначиваю. «Ну, Пугачёва! Пугачёва – это ваше, Геннадий Григорьевич,
