виновного; она думала, что он признается во всём. Но как она заблуждалась! Инга Стефани начала сомневаться в правильности своего решения. Она поняла, что действовала необдуманно, наказание было несправедливым.
А между тем ещё три дня назад, когда Вальтер Бауман сказал ей что-то в этом роде, она на него обиделась.
На ужин была Каша. С ней случилось несчастье: фрау Хушке зазевалась, не помешала её вовремя, и каша пригорела. Поэтому поварихе пришлось разбавить её молоком пополам с водой. Таким образом она надеялась спасти положение.
— Какая гадость! — возмущались ребята.
Даже Али-баба забастовал, правда, после того, как он уже съел полторы тарелки. Но жидкая кашица не могла надолго утолить голод. Чтобы насытиться, Али-бабе надо было съесть что-нибудь более основательное и в несравнимо большем количестве. Перед самым сном он почувствовал адский голод.
— Фу-ты ну-ты! Я голоден как волк! — жаловался он ребятам.
— Иди к фрейлейн Стефани, — посоветовал ему Заноза.
— Ах! — Али-баба бросился на кровать.
Он вспомнил о злосчастной истории с салом. С каким лицом он пойдёт к заведующей?
Но голод становился всё сильнее. Сильней угрызений совести.
«Я должен что-нибудь поесть, а то мне станет совсем плохо», — говорил себе Али-баба.
Вскоре он отправился искать заведующую. Она была у себя в комнате. Али-баба робко постучал в дверь.
— Входи. Что тебе надо?
Инга Стефани встретила его не слишком любезно. Это был уже девятый ученик, просивший у неё сегодня добавки.
— Дайте мне, пожалуйста, кусочек хлеба, — скромно попросил Али-баба, — а то я никак не могу заснуть.
В ответ на его просьбу Инга Стефани только вздохнула. Она позвала Ренату, которая дежурила вместо Стрекозы по дому. Стрекоза пошла в клуб на репетицию танцевального кружка.
— Дай Хорсту Эппке хлеба с повидлом! — Инга Стефани протянула Ренате ключи от кладовой. — Только смотри, чтоб он не съел целую буханку.
Рената повела Али-бабу вниз.
— Подожди меня здесь, — резко сказала она, открывая дверь в кладовую.
Али-баба послушно установился у порога.
«Ладно, — думал он, — разыгрывай из себя что хочешь, только дай мне что-нибудь поесть».
Рената зажгла свет, принесла буханку хлеба и отрезала толстый ломоть. «Даже своему злейшему врагу не следует жалеть хлеба», — решила она. Но вдруг Рената остановилась — её взгляд упал на кусок жирной Грудинки, висевшей в кладовой. Шпиг!.. Рената вспомнила испорченное письмо. Прежнее подозрение вновь шевельнулось в ней. Она покосилась на Али-бабу, который всё ещё стоял в коридоре у двери.
— Послушай, что ты хочешь: хлеб с салом или хлеб с повидлом? — спросила она.
— С повидлом, пожалуйста!
Рената изумилась. Почему, собственно, он предпочитает повидло? Ведь шпиг сытнее. Её руки дрожали от волнения. «Спокойней, спокойней! Али-баба не должен ничего заметить, — думала Рената, отрезая большим ножом фрау Хушке толстый кусок сала. — Сейчас я всё узнаю».
Положив сало на хлеб, Рената дала его Али-бабе.
— Приятного аппетита!
— Но ведь я просил хлеб с повидлом! — Рука Али-бабы, протянувшаяся было к Ренате, вновь опустилась. — Не будь злючкой! — попросил он. — Возьми сало обратно и намажь на хлеб повидло.
— Почему? Посмотри, какое хорошее сало! Ешь, оно вкусное! От сала люди становятся сильнее. Все полярники берут с собой в экспедицию сало.
Но уговоры не помогали. Али-баба с отвращением отворачивался от сала.
— Фу-ты ну-ты! Я же говорю тебе, дай мне повидло. Я не переношу ничего жирного.
— Ах, вот что! Так бы сразу и сказал, что не любишь сала.
Теперь Рената окончательно убедилась в своей правоте: это он, он и никто другой! Она быстро вернулась в кладовую и положила обратно ломтик шпига. Потом намазала на хлеб тёмно-жёлтый абрикосовый джем.
— Пожалуйста, — сказала она насмешливо.
Али-баба, целиком поглощённый едой, не заметил её торжества. Он тут же откусил кусок хлеба с повидлом.
«Что же делать дальше?» — Рената была просто вне себя. Она так торопилась, что чуть не забыла выключить свет в кладовой. Вот это да! Она должна немедленно рассказать обо всём подругам.
Как вихрь несётся она по лестнице. Запыхавшись, с жирными руками, влетает в «Ласточкино гнездо». Бритта и Лора уже лежат в постелях. Стрекоза, которая только что вернулась с репетиции, раздевается.
— Я его поймала! — кричит Рената, еле переводя дух после быстрого бега. — Теперь я знаю, из-за кого отменили полдник.
— Из-за кого?
Лора и Бритта быстро вскакивают. Полураздетая Стрекоза танцует вокруг Ренаты:
— Скорее говори, кто?
Рената не заставляет себя долго упрашивать. Быстро тараторя, она рассказывает о происшествии на кухне.
— Значит, это всё же Али-баба! — Девушки страшно взволнованы.
— Я сразу так и подумала, — говорит Бритта.
— А мы разве в этом сомневались? — уверяют Лора и Стрекоза. Они никак не могут успокоиться.
— Девочки, — предлагает Рената, — надо завтра же разоблачить Али-бабу. Помните, Бауман сказал, что он задержит нас, чтобы обсудить организацию ученических бригад. Соберётся весь интернат. Вот тогда мы всё и расскажем.
— Замечательно!
— Но для Али-бабы это должно быть неожиданностью, иначе он как-нибудь вывернется.
— Воображаю, какой у него будет дурацкий вид! — замечает Стрекоза.
У Ренаты от волнения горит лицо.
— Смотрите не проболтайтесь. До завтрашнего вечера вы должны держать язык за зубами. Дайте честное слово.
— Честное слово.
— А ты, Бритта?
— Конечно, я буду молчать как могила.
И девочки начинают говорить шёпотом, словно их кто-нибудь может подслушать.
Вальтер Бауман думал о своих учениках. Какие они разные! Но, в общем, ребята в интернате ему нравились.
«Я должен поставить перед ними такие задачи, чтобы они сдружились и привыкли работать самостоятельно, — решил он. — Надо разбить их на бригады. Это наверняка даст хорошие результаты. Сегодня же вечером мы поговорим об этом…»
Работа окончена. Ужин съеден. Дежурные убирают со столов.
Али-баба расслабляет ремень на целых три дырочки. Живот у него как барабан. Он только что съел одиннадцать оладий… Фрау Хушке решила компенсировать своих подопечных за вчерашнюю подгорелую кашу, и Али-баба не знает теперь, как ему добраться до кровати. Он искоса поглядывает на воспитателя,
