Они также занимаются искусством волхвования и заклинания, употребляют любовные напитки, прибегают к своим духам и наводящим сон демонам и к другим хитростям, говоря, что они имеют силу даже повелевать начальствами и создателями сего мира, а также и всеми созданиями в нем…
И они в своем безумии дошли до того, что говорят, что им позволительно делать все безбожное и нечестивое, потому что, говорят они, только для человеческого мнения есть добрые и худые дела. И души до тех пор должны переходить из одних тел в другие, пока узнают всякий образ жизни и всякого рода действия (если только кто-либо в одно переселение зараз не совершит всех тех действий, о которых нам не следует не только говорить и слушать, но даже помышлять и верить, чтобы такие дела водились между нашими согражданами) для того, чтобы, как гласят их сочинения, их души, испытанные во всяком образе жизни, при своем исходе не нуждались более ни в чем; и об этом должно стараться, чтобы в противном случае из-за того, что им еще нечто недостает для свободы, не пришлось опять быть посланными в тела».
368
Под действием амфетамина.
369
Крафт спрямляет путь своего героя. Бруно покинул Прагу, пробыв там около полугода; в январе 1589 г. он был занесен в списки Брауншвейгского университета в Гельмштедте. Видимо, в этом городе был написан трактат «О магии». 6 мая Бруно произнес речь в память основателя университета герцога Юлия Брауншвейгского-Вольфенбюттельского, а также во славу мира и против папской тирании. Осенью Ноланец был отлучен от церкви лютеранским суперинтендантом (главой церковного округа) и через несколько месяцев, подгоняемый к тому же нуждой, переехал во Франкфурт (конец весны 1590 г.).
370
Бруно, таким образом, оказывается, как и Краули, автором «Маленького, большого». На самом деле поэм было три: две названных и «De Monade» (полные названия: «О трояком наименьшем и мере», «О безмерном, неисчислимых и неизобразимых», «О монаде, числе и фигуре»). Сочинения эти рисуют картину мироустройства, от атомов до целой вселенной, третья же поэма, помимо этого, трактует мистические значения чисел. Автобиографическое отступление в поэме «О безмерном…» — уникальный источник сведений о детстве Бруно (см. «Пролог на земле» в «Эгипте»).
371
«Незадолго до того примечательный персонаж по имени Хайнцель (Johannes Henricus Haincelius), уроженец Аугсбурга, приобрел поместье под Цюрихом — в Эльге. Он увлекался алхимией и разными видами оккультизма и магии и оказывал в Эльге щедрое гостеприимство тем, кто считался знатоками этих искусств. Бруно пробыл у него несколько месяцев, и именно для странного хозяина Эльга он написал книгу, которую сам считал очень важной. Это трактат „О составлении образов, знаков и идей“… посвященный Хайнцелю и в 1591 году изданный во Франкфурте… Написан он, вероятно, в Эльге или в Цюрихе (где Бруно тоже пробыл несколько времени), а оттуда его рукопись Бруно привез во Франкфурт. Это последнее произведение Бруно, вышедшее при его жизни» (Йейтс. С. 287). Точнее сказать — последняя прижизненная книга Бруно, подготовлен-ная им самим: в 1595 г. его ученик Рафаэль Эглин опубликовал в Цюрихе конспект лекций Ноланца «Свод метафизических терминов для понимания логики и исследования философии».
372
Очень сокращенный пересказ фрагментов трактата «Светильник тридцати статуй», написанного, видимо, еще в Виттенберге (опубл. 1891; частичный рус. пер. А. Горфункеля). Далее автор соединяет образы и фрагменты трудов Бруно, написанных в разные годы, в том числе «О составлении образов…» (пер. Г. Дашевского из книги Ф. Йейтс) и «Кабалы пегасского коня».
373
Оры — в древнегреческой мифологии богини времен года, порядка в мире и природе, дочери Зевса и Фемиды.
374
Джованни Мочениго принадлежал к известному патрицианскому роду, но, за отсутствием способностей, ничем себя не зарекомендовал; в 1583 г. он входил в состав венецианского Совета мудрых по ересям — органа, осуществлявшего надзор над деятельностью инквизиции. Бегло ознакомившись с трудом Бруно «О наименьшем», он через книготорговца, отправлявшегося на Франкфуртскую книжную ярмарку, передал философу приглашение приехать в Венецию. Бруно согласился и осенью 1591 г. остановился в венецианской гостинице — вскоре, правда, на несколько месяцев переехал в Падую, где надеялся получить университетскую кафедру математики (и зря надеялся: в 1592 г. ее занял Галилей). В марте 1592 г. Бруно поселился у Мочениго, который хотел познать «тайны памяти» и, видимо, магии; ничего не вышло, отношения между учителем и учеником, оплачивавшим содержание Бруно, становились все более напряженными, религиозные взгляды Ноланца ужасали Мочениго. Когда Бруно высказал твердое намерение уехать во Франкфурт, Мочениго, видя, что тайные знания ему так и не открылись, принялся угрожать Бруно, в ночь на 23 мая 1592 г. запер его на чердаке, потом перевел в подвал и написал донос в инквизицию. В ночь на 24 мая Бруно был под стражей переведен в тюрьму.
375
«…В последние свободные годы Бруно словно готовится к решительным действиям. В поздних сочинениях… видна лихорадочная активность, напряженная концентрация на магических техниках… Самой важной причиной для возвращения Бруно в Италию был тот оборот, который к середи-не 1591 года приняли
