урода должно вылетать его сраное имя. Ясно?
— Ты, — он указал на стоящего сержанта.
— Гедеван, — произнес он и быстро добавил, — сэр.
— Уже лучше, — похвалил его лейтенант и кивнул в сторону двоих рядовых и лежащего «глаза». — Приведите этого в чувство. Что тут произошло?
— Он меня… э… оскорбил, сэр.
Сержант стоял по стойке смирно, глядел прямо и вверх. Странно было видеть отъявленного убийцу, ведущего себя как бравый солдат. Хотя они все имели армейское прошлое и находились в безвыходном положении, а Вадик успел им это растолковать.
— И что же он тебе сказал, неженка?
— Он сказал, что «не собирается подчиняться всяким «урюкам», сэр.
— Ага. Ты, значит, «урюк», а он нет? Та-а-ак, — Андрей отошел на некоторое расстояние, чтобы его могли видеть все. — Запомните, мартышки, у нас тут нет национальностей и рас. Мне плевать, какого цвета у вас задницы и тем более на каком языке вы орали «мама», когда обсирали пеленки: грузинском, армянском, азербайджанском или еще каком. Если завтра у нас появится негр, то первый, кто назовет его черножопым, будет неделю ему эту самую задницу подтирать. Вы, козлы, не понимаете, что завтра снова можете оказаться под пулями, а этому «айзеру», — Андрей снова показал на лежащего, — ничего не стоит «случайно» промазать. Я не собираюсь рисковать своей шкурой, доверяя ее банде придурков, которые сами себя и порешат.
Я еще немного послушал и, убедившись, что «девочки» попали в еще более жесткие руки, чем у Вадика, успокоился.
— Андрей! — окликнул я в промежутке его тирады.
Ну что ж, если он добьется такого же от этих мордоворотов, то я буду самым счастливым человеком на свете. Он заткнулся на полуслове, резко повернулся ко мне и, вытянувшись в струнку, рявкнул:
— Я, сэр!
Молодец. Показывает, как это должно выглядеть.
— Когда закончишь тут, зайди ко мне в кабинет. Хорошо?
— Есть, сэр! — снова рявкнул Андрей и, продолжая стоять навытяжку, молча смотрел поверх моей головы.
— Занимайся, — буркнул я и направился к двери.
— Если есть вопросы, задавайте! — снова заорал Андрей за моей спиной.
— Есть, сэр! — раздался грубый голос, и я снова заглянул в дверь.
— Ты! — лейтенант не отступал от своих правил.
— Борис, сэр.
— Говори.
— Мы теперь все время так будем разговаривать, сэр?
— Во время занятий, службы внутри и снаружи резиденции, а также во время акций. В остальное время можете разговаривать, как кому вздумается. Окончание «сэр» применяется к старшим по званию. Все. Разойтись. Сержанты, ко мне. Я вам доведу, чем мы будем заниматься в ближайшее время.
Я закрыл дверь и направился в кабинет разбирать бумаги с Леной.
НЕСЛОЖНАЯ ПРОСЬБА
— Олег, у меня к тебе просьба.
Лена сидела на краю кровати в позе сфинкса и курила длинную коричневую сигарету. Туалет ее точно соответствовал месту и времени. Ни один лоскуток ткани не нарушал очертаний ее великолепного тела.
— Рассказывай, — я засунул в рот небольшой бутербродик с чем-то рыбным и приготовился слушать.
— Мы все, работая здесь, должны выбросить из головы мир снаружи, но понимаешь, это не всегда получается, — проговорила девушка. В ее голосе я почувствовал напряжение и постарался заставить мозги работать. Получилось плохо. После Лениной любви мне всегда требовалось некоторое время, чтобы собрать растекающееся и ускользающее собственное «я».
— Ну, — буркнул я и, дожевав, закурил, — рассказывай.
Девушка встала и набросила на плечи халатик, видимо, чтобы меня не отвлекать. Я с сожалением оторвался от разглядывания ее тела и полностью переключился на разговор. Мудрое решение.
— Я вчера просматривала товары в одном итальянском магазинчике. Магазин был небольшой и с самообслуживанием, как ты говорил, чтобы исчезновение вещей списали на кражу покупателей. Это был уже шестой по счету магазин, но мне так и не удавалось найти все, что нужно, в одном месте, и я порядком устала. Я уже хотела сделать перерыв, как в поле зрения попал один покупатель. Ему было далеко за сорок, небольшого роста, с лоснящейся от пота физиономией, он сразу вызвал во мне отвращение. Это был типичный ублюдок, который считает себя центром вселенной, а при этом вызывает у окружающих только рвотный рефлекс.
Я улыбнулся, представив этого итальянца.
— Ну так что с ним? Он украл то, за чем ты охотилась? Кстати, а что ты искала?
— Кое-какую одежду, канцелярию и журнальный столик.
— Журнальный столик? — удивился я. — А это тебе зачем понадобилось? Уж мебели у нас хватает, да и по дизайну все самых последних моделей.
— Ты не понимаешь. Я не знаю, кто тут все обставлял, но вместо этого страшилища, — она ткнула пальцем в мой столик, стоящий у кровати, — я бы тебе показала просто чудо. Но не в этом дело. Так вот. Меня разобрало любопытство: на какой машине может ездить этот ублюдок, если он одет, как потерявший пособие безработный, а ходит за покупками в дорогой магазин.
— И оказалось?.. Неужели это был Линкольн? — я попытался разрядить обстановку, но у меня ничего не получилось, и Лена даже не сделала паузы.
— Машина оказалась тоже весьма задрипанной. Но дело не в этом.
— А в чем же все-таки дело? — взорвался я. Душевные разговоры в середине ночи меня никогда не прельщали. — Причина не в магазине, не в покупателе, не в его машине, хоть именно на нее ты и хотела посмотреть, вместо того, чтобы искать какие-то тряпки. Ты можешь просто сказать, о чем ты хочешь меня попросить? Это же так просто!
— Извини. Я просто хотела, чтобы ты представил все это получше.
— Уже представил. Так что там с ним не в порядке? У него что, на заднем сиденье труп негра в обнимку с твоей лучшей подругой? Ты можешь толком объяснить?
Лена вдруг побледнела и резко замолчала.
— Так я что, угадал? — тихо уточнил я, а девушка нервно кивнула. — Про труп?
— Идиот! — взорвалась она. — Про подругу. Там больше никого не было. Только Люда и этот козел.
— Ну тише, тише, — я вытащил из-под столика два стакана, налил немного в оба и попытался успокоить Лену. — Может, этот итальянец ей нравится.
— Люде?
Стакан опустел, и я снова наполнил его, уже до верху. Чтобы не отвлекаться.
— Я, конечно, понимаю, что ты можешь подумать… Но Люда — девушка весьма переборчивая. Кроме того, она хотела стать фотомоделью. У нее прекрасные внешние данные, она училась танцевать и даже закончила какие-то курсы моделей.
Ох, девочка-девочка, это знакомая история. Потом ее пригласили поработать на подиумах Европы, а в результате она оказалась в итальянском борделе. Так обычно и заканчивают «переборчивые» модели с «прекрасными данными» и с «наличием отсутствия» мозгов.
— И ты хочешь, чтобы я ее выдернул? — произнес я. Вопрос был чисто риторическим, хотя и не таким однозначным, как казался на первый взгляд.
