перевернул его на спину.
— Где пояс? — равнодушно спросил я и направил дуло ему в лоб.
— Я не знаю, — быстро ответил он. — Это Лоренцо, наверно, спрятал.
— Понятно, — произнес я и спустил курок.
Никогда не стреляйте с расстояния нескольких сантиметров в голову. Если даже вы не дорожите обстановкой, то пожалейте хотя бы свою одежду.
То ли я уже привык к виду крови, то ли вспомнил «ресет» в подвале, но к следующему я подошел так же спокойно.
— А ты знаешь? — спросил я, повторяя процедуру с переворачиванием, но ствол упер уже в область сердца.
— Он в комнате Лоренцо, — прохрипел гангстер. — Я могу показать.
— Да я, наверное, и сам найду. Спасибо, — поблагодарил я и выстрелил.
Мои бойцы, заляпанные кровью, глядели на меня преданными глазами. Андрей даже немного приоткрыл от удивления рот. Ничего, нормально. Продолжаем.
— Одно отделение, спустить вот этого и этого в подвал, — я показал на «водяного» и тут сообразил, что только что застрелил человека, который по моим представлениям погиб в машине. Да что же это такое, что это за люди, что их по два раза убивать приходиться! Я вздохнул и, повернувшись, выпустил пулю в голову трупу. Так вернее.
«Глаза» стали двигаться еще быстрее и живо поволокли указанных мною товарищей в подвал, а я поднялся к девочкам. Вид у меня был явно не «гостевой». Ну, ничего.
Подруги уже привели себя в порядок, если можно привести себя в порядок, используя гардероб публичного дома.
Увидев меня, Люда закрыла лицо и расплакалась, а Лена сжала зубы и прямо посмотрела мне в глаза.
— Как ты? — неловко спросил я.
— Уже нормально. Недели две, и я оклемаюсь полностью.
Если бы не последнее уточнение, я бы решил, что все закончилось с минимальным ущербом.
— Понятно, — процедил я и сжал зубы. — Со своими я уже почти разобрался. У тебя есть пожелания насчет босса?
Руки Лены сжались. А из глаз потекли слезы. Я никогда не спрошу у нее, что ей пришлось пережить. От чего девушке, спокойно обслуживающей полтора десятка громил, нужно отходить две недели.
— Что бы ты ни придумал, убей его в конце. И еще, я хочу это видеть.
— И я, — донесся через слезы голос Люды.
Вот этого я не ожидал.
— Ты уверена? — переспросил я, еще не веря в услышанное. Девушка закивала, как китайский болванчик, а Лена добавила:
— Это шок. Она успокоится через несколько минут. Женщины гораздо выносливее, чем это можно предположить, — и, помолчав, добавила: — И злопамятней…
— Ну хорошо, ну ладно, — буркнул я и сделал знак охране, чтобы она сопровождала девушек.
Разговаривая с подругами, я исполнился жалости и «праведного гнева», но когда я вошел в подвал и увидел место недавних событий, все возвышенные чувства как рукой сняло.
Подруги стали в дальнем углу, а я подошел к «водяному».
— Почему ты жив? — спросил я его, копируя свой равнодушный голос при расстреле «сладкой парочки».
— Мы были просто оглушены после аварии, — пролепетал парень. — Когда пришли в себя, ты уже исчез.
— А как это ты умудрился врезаться? Фактически, ты спас мне жизнь?
— Да. Если бы я не отвлекся на тебя и не врезался, то ты был бы уже трупом.
— Отвлекся. Да. Ты спас мне жизнь, пусть и не хотел этого. Ну что ж, задумался я, — памятуя твои упражнения со шлангом, я хотел тебя утопить, но учитывая некоторые вводные… короче, мне не нужна твоя жизнь целиком. Решай, ты мне отдашь ступню, кисть или глаз.
— Как? — переспросил «водяной».
Я знал, что это очень паскудная идея. Дать человеку самому выбрать, какую часть себя он потеряет. Наверное, лучше бы я его убил.
— Ну так как? Если не можешь выбрать, давай я тебя просто пристрелю — и все.
— Рука! — выкрикнул полумертвый от страха мужчина.
— Какая? — уточнил я.
— Левая!
— Клади ее сюда, — я показал на то место, где совсем недавно лежал я.
И тут итальянец заплакал. Он положил руку на указанное место, отвернул голову и тихо подвывал. А я вспомнил садистское выражение на его лице, когда он вновь и вновь переводил шланг, не давая мне возможности дышать.
Как он любил свою работу.
А я — свою.
Резко наступив всем весом на лежащую на полу руку, я разрядил половину рожка в его «Ролекс».
Тут я обнаружил, что он со страху положил правую лапу. Ну что ж, его выбор.
— Унесите и перевяжите, — коротко бросил я сержанту.
Пока приказание исполнялось, я мельком глянул на девочек. Холодные, уверенные лица. Понимают, что это разминка, и, хоть им это неприятно, ждут основного блюда.
Лоренцо сидел бледный, но держался хорошо. Я его даже зауважал.
— Ну что ж, а как нам быть с тобой? — проговорил я.
— Теперь ты мне сказать, кто ты? — спросил он и посмотрел мне в глаза.
От этого взгляда меня пробрала дрожь. Я понял, что Лена была права. Его нужно убить. Не только чтобы отомстить, нет. Чтобы сделать благо всем, кто его окружал, и даже его родным, если у него такие были.
— Кто я? Хм, это трудно объяснить, обычный программист, который волей случая стал инопланетянином. Наверно, это самый честный ответ. А теперь ты ответь мне, почему ты не поговорил со мной? Я хотел забрать у тебя женщину. Возможно, я бы даже заплатил за нее, но ты хотел убить меня и надругался над моей девушкой. Зачем все это?
— Да, хотел убить и надругался. Это было хорошо, — Лоренцо вдруг заговорил на чистом русском языке. — Я же не итальянец, ты наверно уже догадался. А что сделали вы, русские, с нашим народом? Вы превратили нас в вечных изгоев, торгующих на ваших рынках урюком и арахисом. А я здесь торгую вашими женщинами. Вот и весь разговор.
— Я не русский, — задумчиво проговорил я, — я украинец. А ты просто болен. Так что мне с тобой делать? Что сделал бы ты на моем месте?
— А знаешь, я бы вскрыл тебе вены и смотрел, как тебя покидает жизнь, капля за каплей. Только хватит ли у тебя мужества это сделать? Вот так, спокойно, глядя в глаза, вскрыть вены ножом? Это тебе не отстрелить руку из автомата.
Я был поражен разговором, но не настолько, чтобы не понять: Лоренцо провоцирует меня предать его медленной, но безболезненной смерти, и еще это будет «геройская смерть». Классическая. Ну нет, не дождешься. Ты просто маньяк. И я поведу себя, как маньяк. Именно этого ты и не ожидаешь.
— Договорились. Ты сам выбрал себе участь, — произнес я и, обратившись к Андрею, приказал прижать его к полу, чтобы не вырвался.
А когда приказ был выполнен, продолжил:
— Ты умрешь от потери крови, но вену, которую я вскрою, выберут они, я показал на девушек. Подруги во все глаза смотрели на меня, но давать указания мне не собирались. Я на это и не рассчитывал.
— Итак, какая часть тела вам кажется более заслуживающей наказания? Шея? Нет? Может быть, руки? — извлеченный из кармана нож, полученный «в наследство» от Вадика, касался артерии, запястий. —
