— Знаете все, — перебил сердито Пшемыслав, — зачем же спрашиваете меня? Наслушались уже басен, наплели вам услужливые бабы. Верьте им, если вам угодно.
— Я хочу узнать правду именно от вас, чтобы не быть принужденной верить им, — холодным тоном ответила Рыкса. — Ну говорите.
Пшемыслав сделал несколько шагов по комнате. При взгляде на это живое привидение, стоявшее перед ним с холодным испытующим взглядом, он чувствовал всякий раз дрожь.
— Чего же ты хочешь? — закричал в отчаянии. — Я и сам хорошенько не знаю, что и как случилось! Люкерда тосковала по родине, ничем нельзя было ее удовлетворить. Плакала, умирала от слез. Меня отталкивала, терпеть не могла.
— А вы?
— И я в конце концов должен был ее возненавидеть, — ответил Пшемыслав. — Не затем муж, как я, берет жену, чтобы она наполняла ему дом ежедневным плачем. У меня не было детей, не могло быть, я с ней не жил.
Рыкса стояла неподвижно, не сводя с него глаз; слушала, не перебивая. Пшемыслав, взволнованный воспоминаниями, все больше и больше увлекался.
— Меня и себя мучила! — воскликнул он.
— Почему же ты не послал ее обратно к отцу?
Пшемко мотнул головой.
— Ведь она просила об этом…
— В песне, — перебил хмурый князь. — Мне никогда ничего не говорила… Я почти и не слышал ее голоса. Ее возненавидели слуги, к ней скверно относились придворные… убили ее.
Брови Рыксы нахмурились, она дрогнула.
— А вы, который здесь властвуете, дозволили…
Пшемыслав развел руками.
— Да, — сказал, — виновен, хотя и не виноват. Но, клянусь Христом, я не приказывал и не знал об убийстве!
— Несчастная, слабая, пугливая женщина! — промолвила Рыкса. — Я, я была бы иной на ее месте.
Пшемыслав поднял глаза. Она стояла спокойная, печальная.
— На ее месте я бы приказала казнить этих баб. Служанки-рабыни, чтобы осмелились поднять руку на меня! Не говорите мне, что вы не виноваты. Зачем вы дали ей таких служанок и держали их?
Пшемыслав бессмысленно повторил:
— Не виновен я!
— Виновны, — возразила Рыкса, — так как в вашем замке, под боком хозяина, ничто не может произойти без его воли!
Оба умолкли. Рыкса белой рукой погладила золотые волосы, отошла от мужа и села на скамью.
Разговор, который он считал законченным, для нее только начинался. Она не обращала внимания, что муж хотел от нее отделаться.
— Да, вы виноваты, — прибавила, — но виновата и она! На ее месте королевна Рыкса поступила бы иначе.
Они взглянули друг на друга. Молодая женщина взяла в рот конец кружева и грызла его зубками.
— Итак, я знаю все, что было, — сказала, — но видите, что я не боюсь. Я дочь отца, который привык воевать с родными; я готова воевать с собственным домом. Меня здесь прислуга не убьет, так как я велю их убивать за один лишь дерзкий взгляд. А захочешь завести любовницу — ничего не скажу! Но чтоб этой грязи не было в замке! Прочь с ней в хлев!
Князь слушал молча. Она медленно встала.
— Да, да, — говорила как бы про себя, — верно все, что говорит песня! Несчастную замучили. Люди говорят, что я похожа на нее! Этого не может быть… Я чувствую, что не допустила бы удавить себя, как птичка, пойманная в силок! Нет!
Пшемыслава угнетали эти повторения и он повернулся к ней, желая закончить разговор:
— Да! Сама была виновата… и я виноват; но больше всего виноваты эти проклятые бабы! Но этого уже не вернуть! Я велел молиться, заказал панихиды, успокоил совесть… Не говорите мне больше об этом, не растравляйте рану!
Рыкса смотрела на него.
— Между нами не должно быть тайн, — ответила серьезно. — Я здесь не какая-нибудь любовница, но дочь короля и жена, которой следует сказать, что у нее на сердце, и действовать решительно. Зачем мне было скрывать? Я никого не боюсь!
Несколько успокоившись, князь подошел к ней.
— Ну, довольно об этом, — сказал. — Я только хочу знать, кто смел сообщить вам…
— Чтобы наказать его? — перебила Рыкса. — Так наказывай всех, кто поет эту песню.
Князя передернуло.
— Это люди неблагодарные, они меня ненавидят. Но кто тебе перевел эти песни?
Рыкса улыбнулась.
— Кто? Я гуляла в замке, услышала голос из-под земли. Кто знает? Может быть, из ее гроба?
Князь испуганно перекрестился. По лицу Рыксы пробежала насмешливая улыбка.
Видя, что князь все беспокоится, она сжалилась над ним и встала, словно собираясь уходить.
— Довольно с вас этой беседы, — промолвила она, — бросим. Я знаю то, о чем хотела слышать из ваших уст, и вы теперь знаете, что я не буду такой, как ваша первая жена. Ну и довольно!
Пшемыслав, видно, не хотел больше слушать и стал стаскивать кафтан. Глаза его блестели. Он что- то ворчал.
Княгиня повела глазами по лампе, по стенам и, словно все уж было кончено и забыто, обратилась свежим тоном к мужу:
— Есть гонец от ксендза Якова! Радуйся, князь. Хорошие вести!
Пшемыслав с любопытством повернулся к ней.
— Твои землевладельцы молодцы, стоит их наградить. Не ждали твоих приказаний, не спрашивали, а собрались и пошли на ту крепость, что вы уступили силезцу.
— Олобок! — воскликнул князь, вскинув руки.
— Да! Вернули его! — говорила весело Рыкса. — Вернули обратно всю эту землю!
— А меня там не было! — вырвалось печально у князя. Рыкса, заботливо собиравшая все сведения, нашла ответ и на
это восклицание мужа.
— Говорили мне, что вы там не должны были присутствовать, так как вы отдали этот Олобок и положили свою печать, а они ничем не были связаны.
Князь как бы изумленно взглянул на жену, которая так быстро успела познакомиться со всеми его делами.
— Благодарение Господу Богу! — сказал. — Все заговоры и происки расстроены, Олобок взят обратно, теперь можно легче дышать.
— Да! Теперь вы можете и должны идти к завоеваниям, — добавила Рыкса. — Я дочь короля, и надеюсь быть королевой.
Рыкса сделала движение, словно надевая на голову корону, и медленно направилась к выходу.
Князь долго стоял, задумавшись о разговоре, о жене, о проявленной ею силе характера, показавшейся почти угрожающей.
Но ему не дали слишком много размышлять; вошел ксендз Теодорик с молитвенником в руках. Это был его час.
Пшемыслав, сын набожного, благочестивого отца, служившего другим примером, так как не раз ночью в одной власянице молился до зари, и племянник тоже прославленного набожностью Болеслава, каждый день оканчивал молитвой. С ним вместе молился ксендз Теодорик.
Сегодня он начал с поздравлений по поводу возвращения Олобока, чему все радовались. Князь тоже
