он приобрел небольшой разрушающийся замок с виноградником в Бургундии, вблизи своего родного селения. Он рассчитывал жить там и заниматься производством вина, но умер, так и не успев сделать это место обитаемым.
— И какова его судьба?
— Я продал его английскому семейству, которое искало сладкой жизни.
Марк слегка улыбнулся.
— А у вас самого не возникало соблазна поселиться там?
— И возделывать виноград? — Он покачал головой. — У меня есть фабрики, и мне приходится разъезжать по миру, чтобы налаживать торговлю. — Внезапно он напрягся, и темные брови сошлись на переносице. — Все, последний столик занят. Причем твоими знакомыми, ma belle.
— Знакомыми? — Элен осеклась и в страхе взглянула на Марка. — Это Найджел, да? И его новая пассия?
— И еще парочка постарше; несомненно, его родители. — Элен отодвинула тарелку, и Марк взял ее за обе руки. — Нет, cherie, деваться тебе некуда.
— Но я не могу, — испуганно зашептала она, — не могу видеть их вместе. Не могу…
— Придется, — строго сказал Марк. — Все очень просто. Смотри на меня. — Он поднес ее руки к губам и поцеловал побелевшие костяшки, а она сидела словно загипнотизированная. — Подумай, Элен, — тихо заговорил он, — если ты удерешь, они поймут, что в их власти заставить тебя страдать. А значит — победа останется за ними.
Он отпустил ее руки и снова наполнил ее бокал.
— Они меня заметили? — в панике спросила она.
— Да, я обратил внимание на определенное раздражение. — Губы Марка скривились. — Мадам хотела уйти, но ее муж — это глыба, его с пути не собьешь.
— А Найджел? — Элен сделала судорожный глоток. — Как он… выглядит?
Марк пожал плечами.
— Похоже, купание ему не повредило.
— Он же никогда меня не простит, — в отчаянии проговорила Элен.
— Возможно. Но отныне тебя это не будет волновать. — Он саркастически посмотрел на нее.
— Разве может такой человек, как вы, понять меня? — бросила Элен.
— Ты говоришь со мной так, как будто я совсем не человек. И все-таки мне, уверяю тебя, знакомы все человеческие чувства. Тебе доказать?
— Нет! — Лицо Элен горело. — Вы же никого не любили так, как я любила Найджела. Да я никогда не смотрела на других мужчин!
— Возможно, дело только в том, что тебе не представлялось возможности, — невозмутимо сказал Марк. — Но твоя жизнь далеко не окончена. Съешь все-таки что-нибудь, ma belle, пока никто не обратил внимания на то, что у тебя пропал аппетит.
Элен метнула на него дерзкий взгляд, но все-таки покорилась.
Марк завел с ней непринужденный разговор, стал задавать вопросы, связанные с историей Монтигла, и все-таки добился того, что ее ответы из односложных стали более пространными по мере того, как разговор касался дорогих ей предметов.
Если бы в ресторане не было Найджела, она бы уже изложила Марку свой план, повернула бы разговор в деловое русло. Сейчас же ее спутник пользовался вынужденной отсрочкой, снова взял ее за руки и принялся гладить ее пальцы.
— Не понимаю, как вы можете притворяться в такой степени, — хрипло проговорила она.
Марк криво улыбнулся.
— А я не притворяюсь, cherie. Я хочу, чтобы ты стала моей, и не делаю из этого секрета.
Элен опустила глаза.
— В таком случае вас ждет полное разочарование, мсье Деларош. Даже если бы я искала приключений — а это отнюдь не так, — на вас мой выбор остановился бы в последнюю очередь.
— Наконец-то хоть в чем-то мы пришли к согласию, — протянул Марк. — Ведь я говорю не о приключениях. Напротив, я хочу, чтобы ты была моей женой.
Элен застыла. Кровь судорожно пульсировала в ее висках.
— Если… если это шутка, — с трудом выговорила она, — то очень дурного тона.
— Я вовсе не шучу. Я прошу тебя, ma belle, стать моей женой. И я говорю совершенно серьезно.
— Но вы ничего обо мне не знаете. Мы виделись всего три раза. Вы сошли с ума, если вам могла прийти в голову такая мысль.
— А я и не предполагаю, что свадьба состоится на следующей неделе. — Он улыбнулся. — Я буду ухаживать за тобой. Дам тебе время свыкнуться со всеми… перспективами.
Он хочет спать со мной, поняла она. Даже сейчас, когда мы оба полностью одеты, я чувствую каждую клеточку его тела. А если между нами не будет одежды…
Он сказал, что хочет меня. А значит, он не станет дожидаться свадьбы. Но раз никакой свадьбы не будет, к чему же воспринимать этот бред как настоящее, взвешенное предложение?
— Вы напрасно тратите время, мсье. Или вы считаете, что я боюсь остаться старой девой после того, как от меня отказался жених? Вы ошибаетесь. Меня ничто не заставит выйти за вас замуж.
— Даже Монтигл? Ты сказала, что хочешь снова сделать его родным домом. Я тоже этого хочу. Будь моей женой, и у тебя появятся средства, чтобы восстановить его в таком виде, в каком он тебе представляется.
— Нет, — отрубила она, — это невозможно.
— На собеседовании ты говорила, что готова на все, чтобы спасти Монтигл. — Он откинулся на спинку стула. — Похоже, ты не так предана этому дому, как хотела показать.
— Тогда я была в отчаянии. — Элен подняла голову. — А сейчас у меня есть план.
— И в чем же состоит твой план?
Элен перевела дух.
— Я хотела бы восстановить и переоборудовать все ванные комнаты, чтобы мы могли предоставлять туристам ночлег и завтрак, — выпалила она.
На лице Марка не отразилось ничего.
— Ты вычислила, сколько будет стоить твой проект? Включая обустройство люксов со смежными ванными? А еще нужно будет перестроить столовую, чтобы потолок не свалился на гостей во время завтрака. Конечно, нужно будет обновить кухню, чтобы она отвечала требованиям органов здравоохранения.
— Нет, не вычислила, — обреченно призналась Элен. — Я ведь только подумала о такой возможности. Но я первым делом представлю расчеты вам для одобрения.
— Мне? — Марк вскинул брови. — При чем же здесь я?
Внезапно Элен пожалела о том, что отвергла его предложение в столь резкой форме.
— Я надеялась, что вы согласитесь выручить меня ссудой.
Наступило молчание.
— Но ты забываешь, — заговорил Марк, — что у тебя уже есть предложение, в соответствии с которым ты становишься моей женой и получаешь в свое распоряжение столько денег, сколько тебе понадобится.
— Но если вы согласитесь на ссуду, нам не будет нужды вступать в брак. К тому же мне казалось, что вы меньше, чем кто-либо, нуждаетесь в том, чтобы подыскивать себе жену.
Его глаза сверкнули.
— А тебе не приходило в голову, моя милая, что я, как и ты, могу глубоко и безнадежно влюбиться?
У Элен перехватило дыхание.
— Я не понимаю…
— Вот как? Но виновата в этом только ты. Если бы ты не писала и не говорила о Монтигле с такой страстью, у меня бы не возникло желания увидеть его своими глазами. Все прочее — дело прошлого.
Она отчаянно попыталась взять себя в руки.
