— Сейчас ночь пятницы. Если она позвонит в Лос-Анджелес, ей ответит дежурный агент, и ему придется с кем-то связываться — он не станет этого делать. Даже если она разбудит кого-то из начальства в Лос-Анджелесе, то сможет позвонить в окружной суд только завтра. К тому же нет никаких причин нам не поверить. А мы не станем здесь задерживаться.
Джонс протянул Тэлли белую визитную карточку с печатью ФБР в левом верхнем углу и телефонный номер с кодом Вашингтона.
— Если ей захочется куда-то позвонить, скажи, что ты беседовал с этим человеком. Она может говорить с ним, пока не посинеет.
Тэлли положил карточку в карман. «Интересно, — подумал он, — на визитке написано имя настоящего агента? Наверное». От этих мыслей Тэлли стало страшно. Казалось, его предупреждают: помни, какой властью мы обладаем.
Тэлли посмотрел на людей в черной форме. Они уже полностью надели свое снаряжение. Один из них начал раздавать пистолеты-пулеметы MP-5, штурмовые винтовки CAR-15 и полные обоймы.
— Что намерены делать твои люди?
— Сначала мы вместе с тобой разберемся с людьми из офиса шерифа. Двое моих людей проведут разведку, чтобы выяснить, что происходит в доме. После этого займем удобную позицию и будем ждать звонка. У тебя есть телефон, у меня тоже. Как только он отдаст команду, мы начнем действовать. Если в доме что-то случится, мы пойдем на штурм. В любом случае, мы будем контролировать дом до тех пор, пока не найдем то, ради чего сюда пришли. После этого дом поступает в твое распоряжение.
Тэлли обдумал слова Джонса. Возможно, этот человек не один год провел в армии, был рейнджером или служил в частях особого назначения.
— Я не смогу удерживать вне дома остальных. И ты это прекрасно знаешь. Люди шерифа все равно войдут в него, как и я.
Джонс посмотрел в глаза Тэлли и покачал головой.
— Послушай, если тебе так будет легче, то я скажу, что мы не собираемся никого убивать, даже трех придурков, из-за которых заварилась вся эта каша. Но мы знаем, что положено делать, когда врываешься в дом. Нам необходимо обеспечить безопасность, чтобы забрать то, что нам нужно. И мы это сделаем, Тэлли. Мы профессионалы.
Зазвонил телефон в левом кармане Тэлли. Там лежала «Нокия».
— Ответь, шеф.
Тэлли вытащил трубку.
— Тэлли.
— Мистер Джонс с тобой?
— Да, он здесь.
— Передай ему трубку.
Тэлли молча передал телефон Джонсу, который поднес трубку к уху и назвал свое имя. Тэлли изучал Джонса. У него были светло-серые или голубые глаза, в тусклом свете Тэлли не мог точно определить. Старше сорока, но в приличной форме. Тэлли не сомневался: если потребуется, Джонс будет вести себя с максимальной жесткостью. Джонс разговаривал, с беспокойством поглядывая в сторону штабного фургона. Тэлли подумал, что Джонс нервничает. Впрочем, любой разумный человек нервничал бы перед тем, что предстояло сделать. Интересно, что у Часовщика есть на этого человека? Или Джонс работает за деньги?
Джонс закончил разговор и вернул телефон Тэлли.
— Пошли, шеф. Время.
— Что у него на тебя?
Джонс посмотрел на него, а потом отвернулся.
— Я знаю, почему это делаю я. А он на что тебя подцепил?
Джонс раздраженно дернул молнию жилета.
— Ты ничего не понимаешь в этом дерьме.
И зашагал к дому.
Тэлли последовал за ним.
В замкнутом пространстве коридора так сильно воняло бензином, что у Кевина слезились глаза, а во рту появился металлический привкус. Он не сумел удержаться, и его вырвало на стену. Деннис, продолжавший пить водку в гостиной, ничего не услышал.
Они все умрут. Кевин вспомнил: учительница начальной школы рассказывала, как африканцы ловили на побережье мелких обезьян, живущих поблизости от воды. Африканцы проделывали такую дырку в кокосовом орехе, чтобы обезьяна могла засунуть туда руку. Внутрь они клали земляной орешек, смоченный медом. Обезьяна засовывала руку, чтобы схватить орешек, и ее рука сжималась в кулак — теперь обезьяна не могла вытащить ее обратно. До тех пор, пока она не разжимала кулак, вынуть руку было невозможно. Эти обезьяны так сильно любили земляные орехи, что не могли разжать кулак — и охотники легко накрывали их сетями. Деннис превратился в такую обезьянку в доме, окруженном полицией, он отказывался разжать кулак и бросить свой орешек.
Кевин, пошатываясь, вошел в маленькую ванную у входа и плеснул в лицо холодной водой. Губа и глаз раздулись от побоев Денниса. Он сполоснул рот, вымыл лицо и намочил волосы и шею. После этого бесконечного дня, стрельбы, бегства и кошмаров он наконец понял, что ему нужно сделать и почему: он не хотел умирать вместе с братом. Несмотря на общее детство, несмотря на то что Деннис не раз принимал за него побои, несмотря на все пережитые вместе ужасы. Деннис был готов умереть из-за денег, которые не мог получить, а Кевин хотел жить. Он возьмет девочку и ее брата, и они втроем сбегут отсюда. И пусть Деннис и Марс делают все, что пожелают.
Кевин вытер лицо, а потом вернулся в гостиную, чтобы выяснить, чем занят Деннис. Кевин понимал, что Деннис и Марс попытаются его остановить. Он уже знал, на что они способны, поэтому хотел вывести детей из дома незаметно. Деннис валялся на диване, и Кевин видел только его ноги. Потом он заглянул в кабинет, чтобы проверить, нет ли там Марса — в кабинете его не оказалось. Возможно, он в гостиной, возле застекленных дверей, предположил Кевин, но тут у него возникло неприятное ощущение, что Марс наблюдает за ним через мониторы. Если Марс действительно сидит в той маленькой комнатке, Кевин ему скажет, что Деннис велел ему понаблюдать за передней частью дома.
Кевин вернулся в спальню хозяев, но и там не нашел Марса, в комнате с мониторами его тоже не было. Кевин посмотрел на мониторы, увидел снаружи полицию, брата в гостиной, девочку в ее спальне, но Марса опять обнаружить не удалось. Может, разбить мониторы или найти способ отключить систему слежения? Впрочем, если действовать быстро, это не будет иметь значения. Как только дети окажутся вместе с ним, он сможет покинуть дом за несколько секунд или останется здесь навсегда.
Кевин вернулся к входу в дом и поднялся по лестнице. Он дважды тихонько постучал в дверь спальни девочки, вытащил из двери гвоздь и вошел. Девочка лежала на кровати, сжавшись в комок, и широко раскрытыми глазами смотрела в стену. Свет был включен. Как только дверь открылась, она спустила ноги и встала.
— Чего тебе?
— Ш-ш-ш. Говори потише.
Кевину стало страшно. Он был взрослым человеком, но чувствовал себя ребенком всякий раз, когда пытался идти наперекор воле брата. Иногда его одолевала такая странная смесь страха и отчаянного желания угодить Деннису, что Кевин не мог пошевелиться.
— Мы сейчас уйдем отсюда.
Глаза девочки метнулись к двери, а потом вновь обратились на Кевина.
— Куда ты собираешься меня отвести?
— Не к ним. Речь не идет о Деннисе и Марсе. Я намерен увести тебя и твоего брата. Мы уйдем отсюда.
Только теперь она обратила внимание на следы побоев на лице Кевина, и он почувствовал, что краснеет.
— Что с тобой случилось?
