— Хорошо, Джои. Что общего у тебя, гондон ты штопаный, с Карен Ллойд?
Один глаз глядел прямо, а другой беспрерывно вращался и моргал. Джои покачал головой, словно хотел сказать, что не знает, о чем это я.
— Без понятия. Кто такая Карен Ллойд?
— Дамочка из банка.
«Может, это вовсе не она их послала».
Джои наконец удалось сфокусировать взгляд, вид у него был испуганный.
— Вот дерьмо! Я сказал ему, что от тебя избавились. Сказал, что ты отсюда убрался.
— Кому сказал? Типу из «линкольна»?
— Я вызвал копов, — сообщил бармен.
Джои перевел взгляд с него на меня, затем снова на него. Он был напуган и озадачен.
— Почему тип из «линкольна» хочет, чтобы я забыл про Карен Ллойд? — поинтересовался я.
— Не знаю. Он сказал, что ты к ней пристаешь. Сказал, что она его подруга. — Вид у Джои стал еще более испуганный, словно ему было страшно даже говорить про типа из «линкольна». — Я же ему передал, что ты свалил.
— Кто он?
— Кто?
— Тип из «линкольна».
Джои посмотрел на меня, точно я с луны свалился.
— Господи, а ты не знаешь?
— Нет.
Путата оглянулся на других посетителей бара и понизил голос:
— Мы говорим про Чарли Де Луку. Сына Сола Де Луки.
— И что?
Джои тряхнул головой, и на лице у него появилось такое выражение, будто он сейчас обделается.
— Сол Де Лука — это крестный отец. Ты, тупой стручок! Cappo de tutti cappo. Он глава всей чертовой мафии.
Глава 13
Без двадцати пять я свернул с шоссе над Челамом на аккуратную проселочную дорогу и подъехал к дому Карен Шипли. Солнце клонилось к горизонту и должно было зайти примерно через час. «ЛеБарон» стоял в гараже.
Тоби Ллойд играл в баскетбол перед домом, отпрыгивая то в одну сторону, то в другую, и вертел головой так, будто его держали Дэвид Робинсон и Мэджик Джонсон.[23] Я припарковался в тридцати футах, чтобы ему не мешать, и вышел.
— Привет. Помнишь меня? Мы встречались в банке.
— Конечно.
Он несколько раз ударил мячом о землю, затем повернулся и швырнул его в корзину. Мяч ударился о щит и проскользнул в сетку.
— Трудно, небось, бросать, когда холодно, — сказал я. — Пальцы мерзнут и плохо слушаются.
Он кивнул и поймал мяч.
— Вы к маме?
— Угу. Она дома?
— Конечно. Идемте.
«Элвис Коул, друг семьи, пришел в гости».
Тоби провел меня через гараж и прачечную, и мы вошли в кухню. Стены, потолки, полы и все вокруг было новеньким и блестящим, без намека на вековую грязь, которая неминуемо возникает, когда в доме долго живут. Густой соус для спагетти тихонько булькал на плите, и его красные пузырьки отлично смотрелись на фоне белой эмали.
— Мама, к тебе пришли! — крикнул Тоби.
Мы вышли из кухни и через столовую попали в гостиную. Карен Шипли появилась из коридора, ведущего в заднюю часть дома. Она была в розовой футболке, линялых джинсах и белых носках с помпонами.
— Что ты сказал, милый? — спросила она и осеклась, увидев меня.
— Привет, Карен, — поздоровался я.
Она на мгновение потеряла самообладание, но тут же взяла себя в руки и ласково улыбнулась мальчику, точно ничего особенного и не случилось.
— Вы все еще здесь.
— Угу.
Она снова улыбнулась сыну:
— Тоби, нам с мистером Коулом нужно кое-что обсудить. Ты не оставишь нас ненадолго?
— Ладно.
Похоже, он привык не путаться под ногами, когда мать ведет деловые переговоры, и это его не слишком беспокоило. Тоби выскочил на кухню, а потом через прачечную вернулся на улицу.
Гостиная была большой и удобной, со сводчатым потолком из балок, деревянными полами, мебелью в стиле ранних поселенцев и кирпичным камином с каминной полкой. Колониальный дух. Рыжий с белыми пятнами кот дремал на диване.
— Вы зря тратите свое время, мистер Коул, — заявила Карен. — Я не Карен Шипли.
— Вы связаны с мафией, — сказал я.
Она замерла на месте, левая нога подогнулась, словно она вдруг потеряла равновесие. Она открыла рот, закрыла и облизала губы. Но взгляд не отвела. На улице Тоби стучал мячом. Из кухни раздавалось тихое гудение. Таймер.
— Это глупо, — ответила она.
— Четыре дня назад через два часа после того, как я разговаривал с вами в банке, в мотель «Говард Джонсон» заявились три типа. Они потребовали, чтобы я про вас забыл и убирался из города. Я не послушался. Сегодня утром вы встречались с мужчиной, приехавшим в черном «линкольне», в пустынном месте, неподалеку от Бранли. Он передал вам нейлоновый мешок, затем начал к вам приставать, но вы ответили ему отказом. Он вас ударил. Он уехал первым, а вы отвезли мешок в банк. «Линкольн» принадлежит мясокомбинату «Люцерно», расположенному в Нижнем Манхэттене, за рулем сидел Чарли Де Лука, сын Сола Де Луки, главы криминального клана Де Лука. Я поехал на мясокомбинат и увидел там одного из той троицы, что наведывалась в «Говард Джонсон». Его зовут Джозеф Путата. Таким образом, просматривается явная связь между Де Лукой и Джозефом Путатой. Я, конечно, не видел, что лежало в мешке, но не сомневаюсь, что деньги. Уверен, что вы отмываете их для клана Де Лука, пропуская через банковскую систему и не сообщая в налоговую службу. А еще я не сомневаюсь, что, если сообщу обо всем, что мне удалось узнать, в полицию, они с удовольствием меня выслушают.
Глаза Карен Шипли покраснели и налились слезами. Она села рядом с котом, сложив руки на коленях. Она ничего мне не сказала, а только твердила: «Вот черт!»
Я пошел на кухню, выключил плиту, чтобы соус не пригорел, затем налил в стакан воды и принес ей. Карен сделала несколько судорожных глотков.
— Те три парня вас выдали. Где еще можно найти таких отморозков? — объяснил я.
— Мне очень жаль. Не думала, что они будут вам угрожать.
— Все нормально. Мне уже и раньше угрожали.
— Я не такая плохая. Мне все это не нравится.
— Знаю. Видел, как вы обошлись с Де Лукой.
Карен Шипли вытерла глаза, затем встала, подошла к трехстворчатому окну и посмотрела на сына. Он
