— В нужный момент ты все узнаешь, — ответила она с улыбкой. — Я не хочу раскрывать все секреты. Покров тайны придает церемонии особую прелесть.
Прелесть? Я поглядела в мамины глаза с поволокой и подумала, что не чувствую никакой особой прелести. Ничего, кроме тревоги.
— И кого нужно будет убить?
Так вот чего опасались родители, вспомнила я.
Она убрала руки от моего лица и скрестила их на груди.
— Это своего рода испытание, публичная демонстрация того, что вы с Реном можете охотиться совместно. Это необходимое качество для вожаков стаи.
— Мы будем охотиться вместе с ним? — спросила я, пытаясь понять, как это может выглядеть. — А Хранители будут наблюдать за нами?
— Дичь, которую вам нужно будет поймать и убить, будет представлена в конце церемонии, — ответила мама, разглаживая спереди подол платья.
Я поморщилась, так как из-за ее движений в тело вонзилась еще одна булавка.
— И что это будет за дичь? — спросила Брин, взяв меня за руку.
Я поразилась тому, как сильно дрожат ее пальцы.
— Ты не узнаешь об этом, пока не наступит ночь церемонии. Неожиданность — важная составляющая ритуала.
— И на кого же пришлось охотиться вам в ночь свадьбы со Стефаном? — спросила Сабина.
Я была неприятно поражена тем, как крепко она стиснула пальцы, словно мысль о том, что во время церемонии мне придется кого-то убивать, пугала ее больше, чем меня.
Мама подошла к тумбочке и взяла расческу. Храня молчание, она встала сзади меня и принялась расчесывать спутанные пряди волос.
Когда я уже окончательно решила, что она нам ничего не расскажет, мама вновь заговорила:
— Мы охотились на Ищейку. Одного из тех, что мы захватили раньше.
— Ух ты, — сказала я.
Перед мысленным взором мелькнуло лицо Ищейки, с которым я сражалась возле «Эдема». Я вспомнила, как страшно он кричал в кабинете Эфрона. Возможно ли, что он все еще жив? Неужели Хранители вытащат его из секретной тюрьмы только для того, чтобы бросить к нашим ногам во время церемонии?
С кровати донеслось жужжание мобильного телефона. Фей покопалась под кипой ткани, припасенной для изготовления кринолина, и нашла мой телефон.
— Ответить?
— А кто это? — спросила я. Фей посмотрела на экран.
— Шей.
Мама замерла с расческой в руке.
— Кто такой Шей? — спросила она.
— Мальчишка, человек, которого Логан обязал нас охранять, — ответила Фей, бросая телефон мне.
— Мам! — закричала я, с трудом ловя телефон.
Наоми вырвала из головы целый клок волос, что было, конечно, не слишком приятно. Я услышала стук расчески, упавшей на пол, и спустя мгновение мама стояла напротив меня. Лицо ее было белее скомканных простынь, беспорядочно валявшихся на постели.
— Парень Хранителей звонит тебе? Зачем?
— А ты знаешь, кто такой Шей? — спросила я, чувствуя, что телефон все еще вибрирует в руке.
— Я… — ответила мама, нагибаясь, чтобы поднять расческу. — Я что-то слышала от Люмины. Но имени мальчика я не знала.
— И что рассказывала тебе Люмина? — поинтересовалась я, наблюдая, как мама ни с того ни с сего принялась наводить порядок на моем туалетном столике.
— Это неважно, — ответила она, не глядя на меня. — Просто я не знала, что вы с ним близко знакомы.
— Да уж, весьма близко, — тихонько произнесла Сабина.
— Что ты сказала? — спросила мама, посмотрев сначала на нее, потом на меня. — Ты что, встречаешься с другим молодым человеком? Не только с Реном? Это позор!
Я попыталась врезать Сабине ногой и наверняка упала бы, если бы Брин вовремя меня не подхватила.
— Конечно, это не так, Наоми, — вступилась она за меня. — Логан попросил Каллу присматривать за Шеем. Следить, чтобы с ним ничего не случилось.
Мамино лицо побледнело сильнее прежнего.
— А почему он…
Она замолчала и принялась взбивать подушки. Я посмотрела на вибрирующий телефон в руке, не зная, что предпринять.
— Наоми, ты, кажется, говорила, что нас ждет десерт и подарки? — спросила Брин. — Может быть, сделаем перерыв?
— Да, конечно! — ответила мама, явно испытав облегчение, и направилась к двери. — Я приготовила кофе и птифуры. Пойдемте в салон и отдадим им должное.
— Спасибо, Брин, — шепнула я, когда девочки вслед за мамой вышли из спальни.
Брин сжала мою руку и поспешила за Фей, которая повернулась, чтобы посмотреть, что задержало Брин.
— Что, черт возьми, такое птифуры? — спросила она.
Я открыла телефон.
— Привет.
— Калла, — ответил Шей с удивлением. — Я уже решил, что ты не отзовешься.
— Ну да, — сказала я, прислушиваясь к звукам, доносившимся из гостиной. Мама, похоже, распространялась на тему правильной расстановки китайского фарфора и столового серебра. — У нас всего пара минут.
— Я быстро, — ответил он. — Мне кажется, я понял, почему мы не могли найти в библиотеке ничего полезного.
— И почему же?
— Я не мог понять, к чему тут эти символы из обихода древних алхимиков, — сообщил Шей. — Помнишь, они были на рисунке вместе с крестом?
— Угу.
— В общем, я тут покопался и понял, что они встречаются не только на том рисунке, — сказал он, шелестя страницами книги.
— На карте, которую я использовал, когда взбирался на гору, тоже есть такой символ. Прямо на том месте, где расположена пещера.
— На месте пещеры Халдис нанесен треугольник?
— Да, треугольник, расположенный острым концом вниз и пересеченный одной линией.
— Это знак земли, — подсказала я, перебрав в памяти символы. — Значит, пещера имеет отношение к элементу, олицетворяющему силу земли.
— Ты не знаешь, что в пещере? — спросил Шей.
— В пещере? — переспросила я. — Я так понимаю, что она сама по себе важна. Хранители всегда называют ее священным местом. Ты думаешь, там и внутри что-то есть?
— Полагаю, надо это узнать.
— Ты серьезно?
— Мы не можем пойти в библиотеку, после того как на нас напали Ищейки, — сказал он. — Да ты и сама это понимаешь. Но нам нужно что-то делать.
— Я так не думаю, — сказала я, чувствуя, как мои губы мгновенно пересохли. — Пещера расположена на большой высоте. Там, наверное, уже много снега.
