Глаза зачесались от слез. Рука, в которой я держала лист бумаги, задрожала. Я подняла голову и посмотрела на Эдну.
— Я должна это сделать, Калла, — сказала она. — Ты поможешь мне?
Я почувствовала, как дрожь распространяется по всему телу, но нашла в себе силы кивнуть в знак согласия.
Эдна глубоко вздохнула и расслабила мышцы.
— Слава богу.
— Кого еще мы возьмем с собой? — спросила я, возвращая листок. Смотреть на него я больше не могла. Два слова казались мне стволами двуствольного ружья, направленного прямо в сердце.
— Никого, — сказала Эдна мрачно. — Только ты и я.
— Ты думаешь, мы можем с этим справиться?
Задача перед нами стояла непростая, даже при наличии дополнительных сил.
— Никто больше не станет нам помогать, — сказала Эдна. — Если мы расскажем об этом еще кому- нибудь, огласка обеспечена. Нам просто не дадут это сделать.
Я нахмурилась.
— Может быть, кто-то из моих ребят?
— Нет, — сказала Эдна. — Кроме того, у нас мало времени. Нужно приступать к делу прямо сейчас. Мы не можем позволить себе заняться отбором кандидатов.
— В каком смысле «прямо сейчас»? — переспросила я, чувствуя, как волоски на шее становятся дыбом.
— Я хотела сказать, сегодня, — пояснила Эдна. — Точнее, сегодня вечером.
— Да это же безумие! — не сдержавшись, крикнула я.
— Если мы пойдем туда сегодня, мы можем рассчитывать на то, что после побоища в клубе в городе по-прежнему царит хаос. Хранители же наверняка почти все заняты в Денвере.
Эдна говорила так спокойно, что я изумленно вытаращилась на нее.
— Проще всего проскочить именно сегодня.
Я открыла рот, чтобы возразить, но так и не придумала никаких аргументов. Да, в словах Эдны была железная логика. Быть может, безумная, но безукоризненная.
— Давай, по крайней мере, возьмем с собой Коннора? — предложила я. Мне было бы легче, если бы я знала, что, кроме меня, есть еще один боец. Кроме того, Коннор уже знал о том, кто такой Рен, да и Эдну он, казалось, готов был поддержать практически в любом деле.
Эдна поежилась.
— Ни в коем случае. Это последний человек, которого я хотела бы просить о помощи.
Я почувствовала страх и не сдержалась.
— Да что за чертовщина здесь происходит? — закричала я. — В чем дело? Вы ругаетесь с ним на чем свет стоит, но я уверена, что тайком встречаетесь!
Эдна вспыхнула, потом побледнела и наконец повернулась ко мне спиной.
— Между мной и Коннором ничего нет.
Я не поверила ей.
— Он всячески дает понять, что это не так.
Эдна повернулась и посмотрела на меня злобным взглядом.
— Калла, ты попала сюда случайно и не знаешь, что и как было раньше. Нужно знать все о Конноре и обо мне, чтобы понять, что и как на самом деле.
— Почему бы тебе не сообщить мне, что было в первом акте?
Она пожала плечами, подошла к музыкальному центру и начала копаться в компакт-дисках.
— Когда погибла моя мать, мне было одиннадцать лет.
Я села прямо и приготовилась слушать дальше, хоть мне и было неприятно, что я заставляю ее вернуться к обстоятельствам гибели матери.
— Коннор пришел в отряд Халдис сразу после ее смерти, — продолжала девушка.
Я встала и подошла к ней.
— Эдна, прости меня. Если не хочешь, не нужно ничего объяснять.
Она не обратила на мои слова ни малейшего внимания и продолжала нажимать кнопки на панели музыкального центра, разыскивая, видимо, нужную композицию.
— Ему было шестнадцать. Таких молодых Боевиков нередко посылают в действующие отряды на стажировку. Он появился и оказался человеком, максимально близким мне по возрасту. Именно он помог мне пережить смерть матери. Никогда не оставлял меня, все время старался чем-то отвлечь. После смерти матери состояние у меня было странное, да и сама я была похожа на ходячий скелет. Коннор иногда сильно доставал меня, но именно это и было мне нужно. Его неусыпное внимание мешало мне думать о том, что случилось. Он просто прохода мне не давал. — Эдна поморщилась. — Если бы я была предоставлена самой себе, наверняка умерла бы.
Я следила за сменой чувств, отражавшихся на ее лице. Они пробегали по нему, как тени. Эдна закрыла глаза и улыбнулась.
— Ночью он пробирался в мою комнату и рассказывал мне дурацкие истории из жизни нашей странствующей Академии. Я слушала их и засыпала. Мрачные мысли оставались где-то далеко на горизонте сознания. Если бы мне пришлось засыпать одной, я бы сошла с ума. Он был моим лучшим другом до тех пор, пока я не начала тренироваться для будущей службы.
— Тебе обязательно было возвращаться в Денвер или ты могла выбрать еще какое-то место?
— Нет, не обязательно — ответила она, не глядя на меня. — Из меня решили сделать Координатора, а я всегда мечтала служить только в Денвере. Отряд Халдис был моей семьей. Я хотела быть рядом со своими.
Эдна уронила голову на грудь, и темные волосы скрыли ее лицо.
Через секунду она посмотрела на меня и рассмеялась. Я увидела перед собой прежнюю Эдну.
— Первое, что сказал Коннор, когда мы увиделись после долгой разлуки: «О, я вижу, у тебя появилась грудь. Поздравляю. Надеюсь, ты знаешь, зачем она нужна».
— Хочешь сказать, такие высказывания не выходят за рамки дружеского общения?
Она посмотрела на меня, подняв бровь.
— Ты принимаешь всерьез его комментарии?
— Нет обычно, — призналась я. Она была в чем-то права, но я так же заметила, что Коннор общается с другими девушками не так, как с ней.
— Вот видишь. Коннор, как ты, наверное, уже знаешь, отличается специфическим чувством юмора.
Она улыбалась, но в голосе сквозила нервозность.
— Хотя Силас однажды сделал нечто такое, что повлияло на наши отношения с Коннором.
— Что это было?
— Я поспорила с ним и проиграла. По условию пари я должна была поцеловать Коннора, — сказала Эдна, заливаясь румянцем. — После этого Коннор стал относиться ко мне иначе.
Она рефлекторно распрямила плечи, как будто готовясь дать отпор.
Я критически оглядела ее боевую стойку и улыбнулась.
— Почему Силас захотел заключить пари на таких условиях?
Эдна мрачно усмехнулась:
— Потому что Силас хоть и очень умный парень, но совершенно лишен фантазии. Он ненавидит Коннора, поэтому решил, что невозможно придумать ничего хуже, кроме как заставить меня поцеловать его. Поэтому он и придумал это условие.
— Понятно, — сказала я, стараясь прочесть по лицу ее мысли. — И что? Ты поцеловала его?
— Да.
— И?
Она вновь отвернулась и сделала вид, что ищет какой-то особый трек на диске. Я не успела разглядеть выражение ее лица. Она нашла песню, которую хотела послушать, и стала покачиваться в такт музыке.
