приведу лишь важную для нас сейчас небольшую часть:
«…Дверь в личные комнаты фюрера была немного приоткрыта, и оттуда исходил сильный запах миндаля (цианистый калий). Я заглянул в дверь, но внутрь не вошёл, а опять направился в комнату для совещаний. Там уже был также генерал-майор войск СС Монке… Я слышал, что рейхсляйтер Борман во что бы то ни стало хотел попытаться пробиться к гросс-адмиралу Дёницу, чтобы ознакомить его с последними мыслями фюрера перед его смертью. Я не знаю, о каких мыслях шла речь… Затем ко мне подошёл генерал-майор войск Монке и сообщил, что на основании высказываний фюрера, без него лишь сотрудничество с Россией может до некоторой степени сохранить Германию. (…)
Перевёл:
А вот извлечение из собственноручных показаний самого 34-летнего командира дивизии «Адольф Гитлер», начальника Центрального района обороны Берлина Вильгельма Монке, данных им в Москве 18 мая 1945 года:
«…Слово взял генерал Кребс… Он сказал примерно следующее (точных слов я не могу вспомнить):
1) Берлин больше удерживать невозможно…
2) …ни в коем случае нельзя рассчитывать на победу в целом.
3) Недавно фюрер высказал ему примерно следующее:«
Таким образом, возможно, продолжал генерал Кребс, что фюрер своим самоубийством хотел дать шанс для налаживания отношений с Россией (…)
Из разговоров руководящих лиц я узнал затем, что предложение о согласии на капитуляцию должно быть сделано только России…»
Последний начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал пехоты Кребс (прекрасно, к слову, знающий и Россию, и русский язык) действительно предпринял такую попытку и лично встретился с командующим 8-й гвардейской армии генерал-полковником Чуйковым. Но это была уже безуспешная попытка.
Тем не менее интересна и такая фраза из показаний Монке о заявлении Кребса:
«Россия и Германия — два государства, которые и в хозяйственном отношении превосходно дополняют друг друга».
Всё это, безусловно, — правда. Правда хотя бы уже потому, что Гитлер не мог не понимать, что из всей «Большой тройки» только Сталин полностью независим от международных финансовых кругов Запада.
Впрочем, Гитлер не мог также не видеть фактической невозможности для себя личных контактов со Сталиным — не по причине, конечно, сохраняющегося антибольшевизма фюрера, а из-за его чувства вины и стыда перед Сталиным.
И остаётся лишь сожалеть, что Гитлер и Риббентроп отошли в 1941 году от той позиции, которая была заявлена ими летом и осенью 1939 года. В памятной записке германского МИДа от 15 августа 1939 года (полный её текст я приводил в своей книге «Россия и Германия: путь к Пакту») было сказано тогда много верного, в частности:
«1…различные мировоззрения не исключают разумных отношений между… двумя государствами и возможности восстановления доброго взаимного сотрудничества…
2. Реальных противоречий в интересах Германии и Советского Союза не существует. Жизненные пространства Германии и СССР соприкасаются, но в смысле своих естественных потребностей они друг с другом не конкурируют. Вследствие этого, с самого начала отсутствует всякий повод для агрессивных тенденций одного государства против другого… То же самое относится к германскому и советскому народным хозяйствам, во всех направлениях друг друга дополняющих.
3…Обоим народам в прошлом было всегда хорошо, когда они были друзьями, и плохо, когда они были врагами.
4. Правда, что Германия и СССР вследствие существовавшей между ними в течение последних лет идеологической вражды, питают в данный момент недоверие друг к другу. Придется устранить еще много накопившегося мусора…
5. На основании своего опыта германское правительство и правительство СССР должны считаться с тем, что капиталистические западные демократии являются непримиримыми врагами как национал- социалистской Германии, так и Советского Союза. В настоящее время они вновь пытаются, путем заключения военного союза, втравить Советский Союз в войну с Германией. В 1914 году эта политика имела для России худые последствия. Интересы обеих стран требуют, чтобы было избегнуто навсегда взаимное растерзание Германии и СССР в угоду западным демократиям».
Уже сидя в тюремной камере, бывший рейхсминистр иностранных дел Риббентроп написал о Гитлере:
«Не может быть никакого сомнения в том, что Адольф Гитлер имел в жизни только одну цель: служить немецкому народу. Он жил совершенно самоотверженно, жертвовал своим здоровьем и до последнего момента не думал ни о чем ином, кроме как о будущем своей нации. Тот факт, что он потерпел поражение, фюрер, говоря со мной, назвал судьбой. Почему именно он потерпел поражение — решит история…»
Что ж, трезвый и честный взгляд вполне позволяет понять — почему потерпел поражение Гитлер. Он верно определил злейшего врага как своей страны, так и человечества — интернациональный Капитал. Но ошибся в отношении России.
Скорее, не ирония истории, а её трагизм проявился в том, что Гитлер не смог прийти к власти без помощи Капитала. Однако финансы Капитала стали для него лишь стартовыми колодками, и, оттолкнувшись от них, он выпрыгнул на такую общенациональную высоту, где его таланты и способности были видны всем немцам.
Капитал обеспечил Гитлеру кресло канцлера Германии как антикоммунисту. Но его успех в массах объяснялся тем, что немцы воспринимали Гитлера как патриота, националиста и антагониста Капитала.
Гитлер конструктивно изменил положение Труда в Рейхе. А при этом не изменился в своём неприятии Советской России как проявления — в его представлении — «еврейского большевизма», в то время как большевизм в России приобретал всё более национально-государственный, сталинский, а не интернационально-революционный, «троцкистский» смысл.
Антикоммунист Гитлер был обречён, в то время как последовательный националист Гитлер был бы обязан прийти к пониманию перспективности для Германии только одного союза — с Россией.
Гитлер и пришёл к этому пониманию в 1939 году, но в 1941 году сорвался, итогом чего стал костёр 1945 года, на котором сгорели и Рейх фюрера, и сам фюрер.
20 мая 1945 года начальник личной охраны Гитлера, 48-летний группенфюрер СС Ганс Раттенхубер показывал на допросе в Москве:
