Русская Америка: Открыть и продать!

рисуется настолько идиллическая, что янки выглядят, ну — просто-таки лучшими друзьями русского народа и оч-ч-ень, оч-ч-чень родственными нам душами…

Даже сожжение англичанами американской десятитысячной столицы-«деревни» в 1814 году сравнивается россиянскими историками с… пожаром Москвы 1812 года! Мол, у нас схожие исторические судьбы.

Н-да!

Не забыта авторами и доктрина Монро, причем смысл ей придается «прогрессивный» на том основании, что она-де укрепляла национальную безопасность США.

Так-то так, но как там с национальной безопасностью России?

О, все «о'кей!», уверяют доктора наук: «Тот факт, что доктрина Монро появилась на свет как бы в ответ на Указ Александра I 1821 года, вовсе не означает, что она была направлена главным образом против России, как утверждали в прошлом некоторые авторы…»

Но тут же проговариваются: «В настоящее время считается доказанным, что царский указ послужил скорее поводом, чем причиной провозглашения доктрины Монро…»

Впрочем, спасибо и на том — ведь находятся доктора и академики, которые отрицают хоть какую-то взаимную связь доктрины Монро с намерениями России оградить свою национальную безопасность, объясняя все заботой США о свободе латиноамериканских «братьев».

О Конвенции-капитуляции в патетических тонах сообщается, что 5 (17) апреля 1824 года «был заключен первый в истории отношений двух стран договор»… И ни слова о том, что лучше бы уж вообще не иметь никаких договоров, чем иметь такой. Более того, было сказано, что «стороны пошли на взаимные уступки».

Угу! Еще бы, заключая Конвенцию с нами, янки пошли на немалую уступку — дали заранее неисполнимое обещание грабить нас не более 10 лет.

Впрочем, «российско-американский» раздел монографии доктора лишь редактировали, а писал его всего лишь кандидат наук, и, возможно поэтому, элементы истины в нем наблюдаются.

Вот, скажем, все та же доктрина Монро… Практически в один голос почти все русские, советские и россиянские историки твердили и твердят о том, что эта доктрина провозглашала принцип «Америка для американцев», имея в виду виды янки в Южной Америке…

И при этом даже во многих академических источниках нет ни слова о параграфе № 7 годичного послания президента США конгрессу от 2 декабря 1823 года. А вот в разделе, написанном кандидатом наук, о нем упоминается, пусть и одной фразой.

Что же, и за эту крупицу правды тоже — спасибо. Ведь, не зная об этом параграфе, мы просто не в состоянии верно оценивать доктрину Монро, которая являет собой лишь часть помянутого выше президентского послания.

Итак, параграф номер семь…

С ЭТОЙ далеко не великолепной «семерки» обязан начинать рассказ о доктрине Монро любой мало- мальски честный русский историк.

Тем не менее развернутое пояснение сути дела я нашел только в петитном примечании № 136 на странице 719-й тома XIII многотомного сборника документов «Внешняя политика России XIX и начала XX века», изданного в 1982 году издательством «Наука» тиражом в 10 600 экземпляров.

И примечание это мельчайшим шрифтом сообщает: «Внешнеполитические принципы, сформулированные в параграфах 7, 48 и 49 послания, известны под названием «доктрины Монро». Отношений с Россией, в частности вопроса о разграничении на северо-западе Америки, касалась первая часть доктрины (параграф 7), где был сформулирован «принцип неколонизации», гласивший, что «американские континенты ввиду свободного и независимого положения, которого они добились и которое они сохранили, не должны рассматриваться впредь в качестве объекта колонизации любой европейской державой».

Выходит, принцип «неколонизации» был включен в «русский» параграф послания! Но это же — важнейшее обстоятельство! И не поводом был тут царев указ по Русской Америке, а одной из причин того, что янки начали показывать России зубы — тогда еще на доктринальном, концептуальном уровне, а не на уровне действий.

И только во второй части доктрины (параграфы 48, 49), как сообщает нам все то же примечание № 136, излагалась позиция США в отношении бывших испанских колоний в Америке. (Замечу в скобках, что крупнейшей колонией в Южной Америке была не испанская, а португальская колония Бразилия, но к тому времени Португалия настолько в мире не котировалась, что тратить время и голосовые связки на угрозы в ее адрес Монро не посчитал нужным, в то время как на Испанию, с учетом расчетов США на Калифорнию и будущее «независимое величие» «банановых республик», надо было активно давить.)

Итак, только в петитном примечании малотиражного и сугубо специального издания советский человек мог известиться о подлинном содержании (и подлинной направленности) основополагающей экспансионистской американской доктрины и увидеть, насколько она была зловещей и наглой по отношению именно к России!

Но в примечания заглядывают не всегда даже сами историки. А вот в предисловии к тому же тому черным по белому сообщается: «Документы показывают отношение России к доктрине Монро и свидетельствуют о том, что вопрос о разграничении владений России и США в Северной Америке не имел существенного значения при выработке доктрины и ее провозглашении; она преследовала цель обеспечить свободу экспансии США на американском континенте без помех со стороны европейских держав».

Ну, можно ли комментировать подобное в рамках нормативной лексики?

Вряд ли…

И лишь поэтому я их комментировать не буду, однако спрошу у

авторов этого удивительного утверждения: «А что — Россия не европейская держава? И Аляска и Форт-Росс, что — находятся не на Американском континенте? И, наконец, вы что — забыли о параграфе № 7 послания конгрессу и о примечании № 136 в вашем собственном издании?»

Между прочим, кое-кто из тех, кто редактировал академический том в качестве советского историка, редактировал и монографию 1995 года уже в качестве историка россиянского.

Увы, и в одном и в другом качестве они отрицают очевидное, то есть то, что доктрина Монро имела однозначно и прежде всего антирусскую направленность!

Именно поэтому генеральный русский консул в Филадельфии Федор Архипович Иванов не без иронии и злости сообщал Нессельроде 24 ноября (6 декабря) 1823 года: «Господин граф! Конгресс XVIII созыва собрался 1-го сего месяца в Вашингтоне… На следующий день президент отправил обеим палатам конгресса послание, один экземпляр которого я имею честь препроводить при сем в. с-ву… Постараюсь вкратце изложить в. с-ву ту часть послания, которая относится к внешним сношениям Соединенных Штатов, опуская вопросы внутреннего управления, его нынешнего состояния или намечаемого улучшения оного…

…Что… касается переговоров Соединенных Штатов с Россией, то о них в президентском послании идет речь в всесьма примечательном абзаце, который начинается словами: «At the proposal of the Russian Imperial Government» и т. д. В конце абзаца президент выдвигает принцип, который, будучи удобен для Соединенных Штатов, по-видимому, должен рассматриваться по этой причине как установленный; бесспорные права европейских держав, если следовать той же логике, должны отступить перед так называемым принципом, который в сущности есть вопрос удобства для одной стороны, что легко заметить и в других частях послания».

Не злиться русскому человеку тут было нельзя. Ведь янки всегда и во всем заботились об удобстве только одной стороны — своей. Не спорю — любой народ должен думать о себе. Но при этом он

должен признавать подобное право и за другими… Однако разве способны на нечто подобное дети североамериканской «свободы»?

Заносчивое самолюбование и органическая неспособность учитывать чужие законные интересы — это характернейшая черта внешней политики США с момента их образования до недавно начавшегося XXI века. Любой, честно смотрящий на историю человек рассматривает это утверждение как азбучную истину.