могу его застать. Он просто не желает уладить эту проблему с передачей бесплатно. Заявляет, что это не входит в гарантию. Я знаю, он пойдет на попятный, если ты с ним заключишь сделку.
— Дядя Дэр, дядя Дэр, — возбужденный Скотт с миниатюрным железнодорожным туннелем в руках вынырнул из-за угла. — Я тебя ищу. Пойдем. Поможешь мне установить новый туннель.
Прежде, чем Кавена смог отреагировать, в холле появилась тетушка Милли с вездесущей Ариэлью по правую руку от нее.
— Вот предварительный список гостей, Дэр. Джулия сказала, что ты хотел бы его согласовать. Мы должны разослать приглашения как можно скорее, поэтому надеемся, что ты найдешь время посмотреть его сегодня же днем.
Кавена неохотно протянул руку и взял список.
— Хорошо, тетя Милли. Скотт, давай быстро взглянем на твою железную дорогу. Джулия, дай номер телефона этого продавца машин и я…
Это было уж слишком. После двух дней пребывания в семействе Кавены Кимберли знала, что так будет продолжаться бесконечно. Пришло время все это прекратить. Она выступила вперед и забрала список гостей из рук Кавены. Когда он удивленно воззрился на нее, она безмятежно улыбнулась и повернулась ко всем.
— Боюсь, у Кавены нет времени беспокоиться о списке гостей или о торговце машин сегодня. Он должен просмотреть отчет по маркетингу и некоторые документы из бухгалтерии. — Кимберли многозначительно посмотрела на часы. — Сейчас только три тридцать дня, среда. В это время все исполнительные власти в стране сосредоточены на работе. И это именно то, что собирается сегодня делать Кавена. Скотт, ты только что пришел домой из школы. Найди себе сейчас какое-нибудь другое занятие для игр. С поездом твой дядя поможет тебе попозже. Джулия, ты могла бы просмотреть список гостей, не так ли? Ты знаешь, кто вам знаком, а кто нет. Торговец машинами мог бы подождать до завтра. Тетя Милли, я уверена, вы с Ариэль можете начать писать приглашения. Адреса можно вписать позже, когда список будет утвержден Джулией. Итак, думаю, хватит. Иди, работай, Кавена. Тебе нужно управлять винодельней. Остальные могут обойтись сегодня без тебя. До пяти часов тебя никто не будет беспокоить. Что касается меня, — решительно добавила она, — я собираюсь пописать немного.
С вызывающей улыбкой она ждала протестов. Их не последовало. Кимберли разогнала в холле всех, оставив Кавену стоять в одиночестве. Долгое время он так и стоял, смакуя воспоминания о том, какой она была в его объятиях, пока янтарные волосы Кимберли не исчезли из виду, Затем он медленно поплелся в свой кабинет, зашел и закрыл дверь с чувством удовлетворения. У него имелось полтора часа непрерывного времени. Да он мог горы свернуть. Особенно, когда знал, что ему не нужно беспокоиться о неожиданно наступающих небольших семейных кризисах. Прихватив маркетинговый план, Кавена уселся за стол, который унаследовал еще от отца, и начал работать. Через сорок пять минут он услышал позади себя легкий стук в окно. Оглянувшись, он увидел уставившегося на него сквозь стекло Старки, который поднял руку, чтобы снова постучать.
Кавена наклонился и открыл окно.
— Что, черт побери, ты делаешь в саду?
Хмурое лицо Старки исказила гримаса.
— Ты шутишь? — Старки украдкой оглядывался по сторонам, явно проверяя, не ли кого на горизонте. — Это единственный путь, через который я смог до тебя добраться. Если она меня здесь застанет, то шкуру спустит.
— Кто, Ким?
— Ага. Она строго-настрого приказала, чтобы до пяти часов тебя не беспокоили. Никому не позволено приближаться к кабинету, если только это не вопрос жизни и смерти. Что, черт возьми, происходит?
— Я работаю, — сказал с усмешкой Кавена.
Понимание озарило черты Старки.
— И она решила, что тебе требуется покой?
— Я при исполнении, — насмешливо напомнил ему Кавена. — Это значит, я получил твердо установленные правила насчет перерывов во время работы.
— Ну, будь я проклят. Леди собирается навести порядки в этом семействе, верно? Давно пора. Я всегда говорил, что ты слишком много выкладываешься по первому требованию или приказу любого вокруг.
Кавена посмотрел на часы.
— Еще не пять часов.
Старки поднял бровь.
— Ты желаешь знать, почему я тебя прервал? По двум причинам. Во-первых, я условился о телефонном разговоре с одним из тех адвокатов в Лос-Анджелесе на десять утра на завтра.
— Спасибо. — Когда кавена созерцал телефонный номер, нечто вроде удовлетворения промелькнуло в глазах цвета изумруда. — А что за вторая причина привела тебя к вахте по другую сторону моего окна?
Старки оскалился в одной из своих редких усмешек.
— Да только хотел самолично убедиться в результате.
— Результате чего?
— Твоих попыток снять напряжение сегодня днем. Похоже, все получилось, Дэр. Ты на самом деле здорово выглядишь. Прямо само спокойствие.
Кавена одарил Старки ироничным взглядом и потянулся, чтобы захлопнуть перед его носом окно.
— Отстань, Старки, или я пожалуюсь на тебя Ким.
Усмешка Старки стала еще шире. И он послушно исчез в саду.
А наверху в это время в своей комнате Кимберли уставилась на лист, заправленный в печатную машинку. За последние сорок пять минут она не напечатала ни словечка. Все ее мысли были сосредоточены на мужчине, с которым она разделила страстную интерлюдию в сарае. Не было смысла себя обманывать. Раскаленное добела пламя желания оформило ее чувства. Если бы она не разделила с ним страсть, у нее еще была бы возможность всего избежать, притворившись, что чувства ее — всего лишь физическое влечение. Сейчас же она осознавала совершенно иное. Невероятный сокрушительный опыт близости в старом сарае заставил ее посмотреть правде в глаза. Она влюбилась в Дариуса Кавену. Нет, это выражение даже близко не отражало всю правду. Она полюбила его. И точка. Оцепенело Кимберли уставилась в пространство, пытаясь распутать ту сеть, в которую угодила. Она ведь все время твердила себе, что он не тот мужчина, который ей нужен. Однако с каждым поворотом событий близость между ними возрастала и проникала все глубже. Были моменты, когда она по-настоящему удивлялась, а не читают ли они мысли друг друга. А та связь, что возникла между ними после сцены в сарае? Вряд ли ей было когда-либо известно что-то более глубокое. Она не понимала, как могло это случиться столь скоро и всецело. Но того, что это произошло, она отрицать не могла. Кимберли открыла, что любовь не поддается ни логике, ни разумным доводам. С трепетом в душе она попыталась обрисовать свое будущее. Кавена неотделим от этого дома и винодельческого бизнеса. Если она свяжется с ним, то поневоле включится во все, что явится вслед за ним. После всех этих лет, когда она избегала даже намека на неотвратимость семейных обязательств и преданности им, двух вещей, которые, возможно, подтачивают любовь, Кимберли оставалось только размышлять, могла ли она приспособиться к такой жизни. Бесспорно, семейство Кавены очаровательно. Основные решения принимал Кавена, однако нельзя отрицать, что при этом он попал в ловушку той роли, которую играл в семье. Достаточно взглянуть, как остальное семейство чувствует себя в праве свободно распоряжаться его временем, подумала угрюмо Кимберли. Если она переедет сюда насовсем, то ей определенно придется сделать кое-какие крупные преобразования. И тут она поняла, как далеко завели ее собственные мысли. Совершенно идиотская идея — переехать сюда насовсем. Ни один, даже самый малый член семьи Кавены, не приглашал ее совершить такое! Тогда что Кавена почувствовал после их близости, подумала она. Явно некую теплоту сродни той, что ощутила она. Кимберли знала, что для Кавены это событие было большим, чем просто случайной интерлюдией.
Конечно, нельзя себя обманывать в столь важных, ключевых моментах. Нет, это растущее ощущение доверия, понимания и сопереживания между ней и Кавеной было более чем реально. Невидимые нити, выстроенные ей между своими героями Эми Солитер и Джошем Валерианом, вот на что это было похоже. И
